* * *

Как и ожидалось, Понятовский сразу же дал разрешение на прохождение через территорию Польши армии Ласси. Как только приехал гонец с этим разрешением, все сразу завертелось. При этом ждать, что поляки сохранят решение этого вопроса в тайне, не приходилось. Фридрих узнал об этой новости едва ли не первым, и рванул в Дрезден так, что только копыта засверкали. Я успел достаточно его изучить, чтобы понять — он будет все это время с армией, в то время как столица Пруссии осталась практически беззащитной. Теперь все решало время. Исход только что начавшегося очередного дележа Европы зависел теперь от того, как быстро я сумею оказаться возле Берлина.

— Тебе обязательно ехать? — я обернулся к Марии. Она стояла в дверях моего кабинета, а это дурацкого темное платье делало ее личико еще бледнее. Я же ждал, когда подведут ко входу оседланного коня. Погода была отличная, лето хоть и подходило к концу, но осень еще даже не ощущалась, и поэтому было принято решение карет вообще с собой не брать. Чем быстрее мы доскачем до Амстердама, тем лучше. Полки, морячки и комиссия по приемке кораблей выдвинулись уже давно, я же немного задержался, во-первых, нужно было доделать дела и отдать последние распоряжения, во-вторых, дать возможность полкам уйти достаточно далеко, чтобы не подпрыгивать и не раздражаться из-за низкой скорости.

— Мы это уже обсуждали, — я подошел к ней, обхватил голову руками и поцеловал в лоб. — На тебе контроль внедрения начального образования и попытки реализовать образование девочек, так что ты даже соскучиться не успеешь, как я вернусь.

— Почему я не могу поехать с тобой? — она сложила руки на груди.

— Мари, я еду не на увеселительную прогулку, — я нахмурился, а она вздохнула.

— Я знаю, война не женское дело, просто мы впервые расстаемся на неизвестное время, и мне не по себе. К тому же, нам с Павлом придется переехать в Петербург?

— Ее величество будет на этом настаивать, — уклончиво подтвердил я ее опасения. — Она будет очень сильно настаивать. Я могу ей противостоять, ты — мы оба этого не знаем. Еще ни разу не было ситуации, когда ты осталась бы с ней один на один. Давай так, если почувствуешь, что вот вообще никак, лучше остановись и изобрази смирение. Ее величество в состоянии доставить тебе очень много неприятностей, если задастся такой целью. Так что просто переезжай и все тут. Главное, чтобы ты была с Павлом, иначе мне потом будет сложно забрать его у нее, если Елизавета Петровна почувствует слабину.

— Ваше высочество, письмо от Петра Румянцева, только что привез нарочный, — в кабинет заглянул Олсуфьев, и я буквально вырвал у него из рук послание, которое я ждал едва ли не больше, чем разрешения от Понятовского.

Мария поняла, что на этом наше прощание завершено, поцеловала меня в щеку и вышла из кабинета, оставив меня наедине с письмом. Олсуфьев остался в коридоре.

В письме Петька писал, что герцог прекрасный человек, но его никто не понимает, а он нуждается хотя бы в том, кто его выслушает, не являясь при этом священником.

Они неплохо поладили, особенно их взгляды совпали на шампанское, и прекрасных женщин. К тому же Петька разделил негодование герцога поступками брата, который сам профукал герцогскую корону, сам сбежал, оставив страну в разоренном состоянии, а сейчас, когда только-только все начинает налаживаться, он раз за разом предпринимает попытки вернуться и занять то место, которое так бездарно прос... покинул, в общем.

Если отбросить все описания, включая описание прекрасных фрау, с которыми Румянцева свела жизнь, то выходило следующее: герцог Мекленбурга согласен пропустить войска при нескольких условиях: мы помогаем ему с братом, как именно, ему безразлично, главное, чтобы он перестал его третировать. Эту часть условий сделки я передал Ушакову, тут же набросав ему послание.