— Боюсь, ее заслоняет Франция, — ответил майор и прищурился, пытаясь представить, где точно находится Саудовская Аравия. — Но в духовном смысле обрывы всегда заставляют нас почувствовать близость Господа. Думаю, дело в отрезвляющем чувстве собственной ничтожности.

— Я рада, что ему захотелось, чтобы Джордж побывал здесь, — сказала она. — По-моему, это хороший знак.

Майор подумал, что куда лучшим знаком было бы, если бы Абдул Вахид сам отвел сюда Джорджа, но промолчал, не желая портить ей настроение.

— Еще раз спасибо вам, что приютили моего племянника, — сказала она. — Так Амина с Джорджем могут оставаться со мной, а у Абдула Вахида есть шанс лучше узнать своего сына.

Майор проверил цвет чая, остался недоволен и поболтал чайником.

— Главное, он не против того, что Амина живет у вас.

— Магазин — странное место, — сказала миссис Али. — Мне всегда казалось, что это своеобразный островок свободы в нашем строгом мире.

— То есть это не просто продажа яиц и работа по праздникам?

— Островок компромиссов, — добавила она. — Это сложно сформулировать.

— Компромиссы часто основываются на недосказанности, — сказал майор. — Думаю, понимаю, о чем вы.

— Мы никогда не говорили об этом с племянником, — продолжила она. — Но все же вам я по секрету скажу, что возлагаю на магазин определенные надежды. Надеюсь, что здесь Абдул Вахид познает свой настоящий долг.

— Думаете, он любит ее? — спросил майор.

— Я знаю, что раньше они были сильно влюблены друг в друга, — сказала она. — Я также знаю, что родственники очень много сделали, чтобы разлучить их.

— Кажется, он считает, что, несмотря на вашу протекцию, семья вашего покойного мужа никогда не примет Амину, — сказал он, разливая чай.

Она взяла у него чашку, и их пальцы соприкоснулись. У майора внутри что-то дрогнуло — и это, несомненно, было счастье. Ее словно встревожил его вопрос, и, прежде чем ответить, она отпила чаю и осторожно поставила чашку на поднос.

— Боюсь, я страшная эгоистка, — сказала она.

— Не могу позволить вам так говорить, — запротестовал майор.

— Это так. Я сказала Абдулу Вахиду, что написала родственникам. Я в самом деле написала.

Она снова умолкла, обхватив себя руками и уставившись в глубину аллеи.

— Но каждый день меня что-то отвлекало, и я так и не отправила письмо, — докончила она, не глядя на него.

Покопавшись в сумочке, она достала мятый конверт и протянула его майору. Тот осторожно взял его.

— Неотправленное письмо — это тяжкий груз, — сказал он.

— И с каждым днем он все тяжелее, — согласилась она. — Мне тяжело, потому что я понимаю: долго так продолжаться не может. И в то же время каждый день я чувствую давно забытую легкость.

Она смотрела на Джорджа, который, усевшись на траву, болтал с хозяином щенка. Сам щенок запрыгивал на колени то к одному, то к другому.

— Как долго можно откладывать этот разговор?

— Я надеялась, вы скажете, что его можно откладывать вечно, — ответила она. — Боюсь, что письмо все испортит.

Она повернулась к нему с печальной улыбкой.

— Моя дорогая миссис Али…

— Я боюсь, что у меня все отнимут, — сказала она тихо.

Майор испытал сильнейшее желание выбросить чертово письмо в ближайшую урну — вместе с бумажными тарелками и липкими обертками от мороженого.