— И вам доброго утра, Алиса, — сказал майор, отхлебывая чай и пытаясь выглядеть так, как будто рядом никого нет. — По какому поводу вся эта конспирация?

— Если мы будем предпринимать боевые действия, лучше, чтобы они не знали нас в лицо, — объяснила она ему, словно ребенку.

Она сидела, скрючившись на складном стуле, втиснутом в узкий промежуток между компостным ящиком и изгородью, отделявшей ее участок от поля. Запах гниющих овощей словно бы совершенно ее не беспокоил. Майор украдкой бросил взгляд в ее сторону и обнаружил замаскированный в листве телескоп на треноге. Также он заметил, что конспирация Алисы не распространялась на ее одежду, состоящую из малинового свитера и мешковатых оранжевых брюк.

— Боевые действия? — переспросил он. — Какого рода?

— Майор, они проектируют дома, — сказала Алиса. — Они хотят залить бетоном все поле.

— Не может быть, — сказал майор. — Это земля лорда Дагенхэма.

— А лорд Дагенхэм намеревается продать свою землю, построить на ней дома и хорошенько заработать, — пояснила Алиса.

— Может, он решил обновить коммуникации.

Майор всегда чувствовал, что в разговорах с Алисой старается придерживаться самых рациональных позиций, словно ее беспорядочное воодушевление может передаться и ему. Она ему нравилась, даже несмотря на самодельные плакаты, которыми оклеивала свои окна, и некоторую чрезмерность ее сада и характера. И тот, и другой страдали от излишка идей и от приверженности органическому движению.

— Коммуникации! — фыркнула Алиса. — Мои источники предполагают, что здесь замешана Америка.

Майор почувствовал, как у него внутри что-то зашевелилось. К несчастью, она была права. В последнее время по Англии медленно катилась разрушительная волна: поля делились на мелкие прямоугольные участки, словно загоны для овец, и застраивались одинаковыми домиками из красного кирпича. Майор поморгал, но люди на поле никуда не делись. Внезапно ему захотелось залезть в постель и с головой накрыться одеялом.

— Раз уж они все равно видели ваше лицо, пойдите допросите их, — сказала Алиса. — Вдруг расколются.

Майор вышел в поле и спросил, кто среди них главный. Ему показали на высокого человека в очках — под его желтым дождевиком скрывалась опрятная рубашка с галстуком. Он был необычайно вежлив, пожал майору руку, но отказался как-либо объяснить свое присутствие.

— Боюсь, это конфиденциальное дело, — сказал он. — Клиент против огласки.

— Понимаю, — сказал майор. — Большинство здешних жителей питают нелепую неприязнь к любым переменам и могут оказаться крайне докучливыми.

— Именно так, — согласился его собеседник.

— Когда мы с Дагенхэмом будем охотиться одиннадцатого, я попрошу его дать мне взглянуть на планы, — сказал майор. — Я интересуюсь архитектурой — на любительском уровне, конечно.

— Не могу обещать, что архитектурные планы уже будут готовы. Я только инженер. Мы делаем замеры, а потом понадобится подсчитать интенсивность движения на местных дорогах для размещения рекламы. На это уйдет какое-то время.

— Конечно, на рекламу понадобится несколько месяцев, — согласился майор. У него закружилась голова. — Что мне сказать соседям, если они будут задавать вопросы?

— Скажите, что мы меняем коммуникации, — сказал инженер. — Все будут рады.

— Благодарю вас, — сказал майор, отворачиваясь.