Она лежала вполоборота ко мне, и ее тело сползло вниз по наклонной поверхности помоев, но – судя по тому, что я мог разглядеть с этого ракурса, – смерть ее была не из легких. Здоровенный клок золотых волос у виска просто выдрали с корнями, открыв взгляду наполовину откушенное ухо.

Видимую часть лица изуродовали так жестоко, что ее вряд ли узнала бы даже родная мать. Губы, похоже, отрезали ножом, не заботясь об аккуратности. Нос превратился в кровавое месиво, и та глазница, которую я мог разглядеть, оказалась пустой.

Так же старательно потрудились и над остальным телом. Сосок отгрызли точно так же, как ухо; живот вскрыли от пупка до лобка, я разглядел по меньшей мере три раны, каждая из которых могла ее убить, и с дюжину других, достаточных для того, чтобы мечтать о смерти как об избавлении.

Однако прежде чем я успел приглядеться повнимательнее, я услышал за спиной отвратительный звук, словно кто-то пытался задушить крупное животное. Повернувшись, я увидел, как Чейз пятится, зажав рот руками, причем его лицо приобретало зеленый оттенок с той же скоростью, с какой он от нас отдалялся. Признаюсь, глядя ему вслед, я испытывал неподдельное наслаждение. Вообще-то для человека, впервые увидевшего насильственную смерть с извращениями, такая реакция нормальна, но в этом случае она пришлась более чем кстати. По крайней мере она оставила меня в покое, так что я смог заняться осмотром не спеша.

Я осмотрел тело с головы до пят, восхищаясь проделанной кем-то работой, и Пассажир тоже выказывал шепотом свое одобрение. Кто-то потратил на это уйму времени и сил, и хотя результат не вполне соответствовал моим художественным критериям, я не мог не оценить задора и изобретательности. Конечно, техника исполнения не отличалась качеством, да и эффективность оставляла желать лучшего, но это свидетельствовало о тяге к творческим экспериментам, а такое всегда радует глаз. В конце концов, в наши дни не так уж часто удается увидеть примеры того, как работа доставляет удовольствие. Тот, кто все это проделал, явно такое удовольствие получал. Вдобавок этот «кто-то» явно – по крайней мере для меня – экспериментировал, пытаясь найти нечто доселе неизведанное.

Я бросил еще один долгий взгляд на изуродованные останки молодой женщины, и мне даже не потребовалось подсказок Пассажира, чтобы целиком и полностью согласиться с Винсом. Возможно, наш Экспериментатор проделал такое и в первый раз, но уж никак не в последний. И, если уж на то пошло, с моей стороны было бы очень даже мило отловить его прежде, чем он успеет превратить в наживку для рыб слишком уж много молодых женщин. А значит, самое время для Декстера включить свой могучий интеллект на полную мощность и взяться за дело. Хорошая, стоящая работа, и пока Чейз маячил за лентой ограждения, я мог заниматься ею без помех.

Однако не успел я найти относительно чистый клочок земли, чтобы поставить на него свою сумку, как услышал нечто, похожее на всплеск аплодисментов, доносившихся откуда-то из-за ленты. Мне довелось сотни раз выезжать на места совершения убийства – и по работе, и в связи с моим необычным хобби, – и я повидал и услыхал много удивительного. И все же признаюсь честно: ни разу не слышал, чтобы изуродованный труп вызывал овацию. Я повернулся и с любопытством посмотрел в ту сторону.

Там как раз подныривала под ленту Дебора, и на секунду мне показалось, что она получила наконец причитающуюся ей долю народного признания за все свои заслуги на службе Закона. Но нет: в нескольких шагах за моей сестрой виднелась безукоризненно уложенная золотая шевелюра, и до меня дошло, что весь этот восторг собравшейся толпы зевак предназначался тени моей сестры, Джекки Форрест.