— Мы готовы быть секундантами! — сразу заявил Романов, вопросительно глядя на меня.

— Ага, — поддержал его Гагарин, — когда дуэль?

— Какая дуэль? О какой дуэли он говорит? — поинтересовалась у меня Варвара.

Я оказался под прицелом возмущенных женских взяглядов.

— Так, рассказывай уже!

— Да, рассказывай!

— Веромир!

— Все! Остановитесь, — поднял я вверх руки, — сдаюсь. Мой укоризненный взгляд прожег двух болтунов и те, по-моему, даже смутились.

— Ты извини, — пробормотал Романов, — не знал, что это секрет…

— Да не секрет это, — обреченно махнул я рукой, — но чего проблему — то раздувать? Да, сегодня пришло официальное разрешение отца Николая Скуратова на дуэль со мной, снимающее с меня ответственность, если я его убью или искалечу.

— А если тебя… — начала было Аннет, но под моим насмешливым взглядом замолчала.

— Никаких «если», — покачал я головой.

— Но ты можешь его убить? — задумчиво посмотрела на меня Вероника, — не думаю, что отец Николая это так просто оставит…

— Все! — прервал я девушку, — давайте забудем это. Вернусь из Японии, будем разбираться.

— А чего он тогда за тобой бегает? — поинтересовалась явно разговорившаяся сегодня Демидова.

— Не терпится умереть ему, наверно, — презрительно фыркнул Гагарин, — действительно дамы и господа. Давайте забудем об этом происшествии. К тому же, сейчас охрана Академии как раз сопровождает нарушителей, незаконно проникших на ее территорию, на выход.

— Почему? — не понял я.

— Потому что ее кто-то предупредил, — рассмеялся Гагарин.

— И этими кто-то были мы с Иваном, — добавил Романов и пояснил, — увидели болтающегося у столовой отпрыска Скуратова и сразу поняли, по чью душу он явился. А дальше — дело техники.

— Спасибо, — поблагодарил я их.

— Да не за что, — пренебрежительно махнул рукой Романов, — давайте выпьем. Через десять минут появится ректор и будет читать традиционную тягомотную речь. Я ее по прошлому году помню. Не думаю, что у нынешней будут какие-то отличия.

— Не будет отличий, однозначно, — подтвердил Гагарин.

Что ж, мы последовали совету Романова и выпили, закусив фруктами. А сразу после этого появился ректор.

Петр Федорович Брюс был в сопровождении Аракчеева и Татищевой. Остальных учителей я как-то не увидел, но потом мне показала на них Вероника. Весь преподавательский состав устроился за неприметным столом в дальнем углу столовой.

— Уважаемые преподаватели и студенты, дамы и господа, — начал свою речь ректор, перед этим обведя добрым отеческим взглядом присутствующих, — наступает Новый Год. Прошедший был для нашей Академии знаковым. Мы можем гордиться достижениями наших студентов….

Как и ожидалось, он вспомнил нашу победу на турнире Восьми Академий, потом перечислил с десяток совершенно незнакомых мне фамилий, которые, по его словам, особо отличились в учебе, и ударился в воспоминания, постаравшись показать развитие успехов Академии на протяжении времени ее существования. Оратором он был не особо блестящим, поэтому в столовой его мало кто слушал. Студенты за столиками пили шампанское (опустевшие бутылки оперативно обновляли расторопные официанты), закусывали также оперативно обновлявшимися фруктами и тихо разговаривали.