— Которое я, конечно, не собираюсь теперь делать, — добавила я.

Майло улыбнулся. Это была нехорошая улыбка.

Хмм. Над чем он улыбается?

У меня есть плохое предчувствие, что это кое-что, о чем Террин говорил мне, когда ты появилась с Кэрол на буксире.

— Вы незнакомы с нашими законами, нефилим. Когда вызывают Возрождение, все запланированные дела заканчивают, прежде чем Суд расформируют и переделают.

Мой желудок сжался в маленький комок несчастья.

— Седьмое и последнее испытание для Порции Хардинг запланировано на сегодня, если я не ошибаюсь, — продолжил Майло. — Как только она закончит его, основания для Возрождения будут удовлетворены и по закону, что управляет Судом, он должен быть уничтожен перед преобразованием.

— Хорошо, тогда я просто не буду участвовать в седьмом испытании, — сказала я ему, облегчение наполнило меня от этого легкого выхода из положения.

— Вы не можете остановить начавшееся испытание, — сказал Майло. — Так как оно намечено, то должно произойти.

— Прекрасно. Пусть проходит. Я просто сделаю противоположное все равно чему. Ээ…что за седьмое испытание?

— Вера, — ответил Террин, его в глазах ничего не читалось. — Это испытание на вашу веру.

Я рассмеялась без малейшей капли радости.

— Показать недостаток веры будет не трудно для меня. — Я повернулась к Марам для объяснения, желая удостоверится, что они поняли, что мои чувства были основаны на продолжающейся всю жизнь борьбе, а не на пренебрежении против самого Суда. — Я выросла в религиозном культе, том, что обязывает его членов демонстрировать абсолютную, непоколебимую веру в лидеров и саму религию. Любой сомневающийся в религиозных учениях был сурово наказан. Я полагаю, что провела больше времени в течении своего детства запертая в чулане, с приказом исследовать свои грехи и отрекаться от моего неверия, что я делала не на уровне. Вера не тот товар, который я имею в изобилии. Из-за этого, я могу почти что гарантировать вам, что я провалю седьмое испытание.

— Если вы так сделаете, тогда упустите прочь все шансы на оправдание Тео Норта, — указал Майло. — Он никогда не будет членом Суда Божественной Крови. Он останется нефилимом, изгоем, запачканный грехами своего отца, на все оставшиеся годы своей жизни. У него никогда не будет души.

Я открыла рот сказать, что мы были бы только довольны, если Тео не будет членом Суда, но остановилась, ошеломленная словами Майло.

Что это было о душе?

Вздох Тео отразился в моем мозгу. Я не собирался говорить тебе, так как это добавило бы больше давления в получении моего оправдания, но членами Суда Божественной Крови не могут быть не имеющие души. Если члену недостает такового, оно предоставляется, когда членство официально сделано.

Ты знал это и не сказал мне? Я захотела хлестнуть Тео по руке, но сейчас не было времени. Хорошо, это делает все и подавно проще. Вместо того чтобы мне ждать возможности сделать какую-то большую жертву во имя тебя, я могу заполучить твою душу назад просто став общепризнанным Достоинством!

Это не совсем так уж просто, любимая, сказал он, его мысли изобиловали эмоциями.

Тео, я знаю, что это означает для тебя…

Нет. Ты знаешь, что это значило для меня. Это было прежде, чем я нашел тебя, прежде чем наши жизни были связаны вместе. Оправдание больше не столь соблазнительно для меня, как будущее с тобой, любовь моя.

Мир, каким я его знала, покачнулся, слегка сдвинулся и встал обратно, но он был изменившимся.