— Аааа!!!!! — Взвыл Хасан и воткнул в грудь собеседника кухонный нож.

— Опух чмо? — Рыкнул Штык, глянув себе на грудь — нож точит. — Реально опух. Ща Папка тебе ебло выдёргивать будет. — Заявил вампир, рывком вытаскивая нож из груди — сердце не задето, смерть не наступила. Причём Штык так наловчился управлять своим метаболизмом, что героин не выветрился, пока заживала рана. Он поднялся, размахнулся и!

— Вот видишь неверный пёс? — Восторженно взвыл Хасан, указующим перстом тыча в барахтающегося на полу Штыка — как-то так неудачно ветер дунул, что он рухнул як озимый, а обратно подняться, почему-то, не получается,прям магия какая-то. — Видишь? Аллах карает тебя!

Дальше не успел сказать — ну раз не подняться, то и хрен с ним. Вон нога перед носом. Штык поднял руку и с хрустом, лезвие вошло в стопу Хасана, пробило деревянный пол и по самую ручку пригвоздило ступню старика к полу.

Бедняга завыл от боли, схватился за ногу, нож выдернул и от новой вспышки боли свалился рядом со своим Носферусом, который, в тот момент, оглушительно ржал непонятно зачем и над чем.

Как только боль схлынула, Хасан растянулся на полу и что-то проворчал на незнакомом языке. Штык смеяться перестал, на полу сел и с явным любопытством, крайне уважительно, весьма толерантно к незнакомой ему культуре бытия, поинтересовался.

— Эт ты щас чё за хуйню пролопотал? — Хасан послал ему ненавидящий взгляд. Штык вскинул брови. — Слышь, ты в натуре так не делай. Я таджикского не знаю, чё ты там сказал не вкуриваю. Вдруг ты меня обозвал как-то? По-русски давай, не надо тут всякой ёбени непонятной.

— Это язык моих предков. — С трепетом и дрожью мистической в голосе своём, ответил Хасан.

— На хую я вертел ваших предков. Сказал по-русски пиздеть? Сказал. Всё нах, что б из твоего ебасоса только нормальная речь неслась, а не эта залупень еврейская….

Хасан подскочил, как будто вилкой в спину кольнули. Взвыл протяжно и слегка истерично, затем схватил нож и с лицом, перекошенным форменным безумием, ринулся в атаку.

Грянул выстрел, обратно стало потише.

— Ну вот. — Проговорил Носферус, проверяя барабан — почти пусто. И патронов запасных нету,почёсывая затылок, вампир убрал пистолет в кобуру. — Херово. Пульки кончаются.

Вскоре Хасан пришёл в себя, снова сварились, кольнулись, ушли в Астрал и гримаса безумной ненависти, начала сходить с физиономии старого араба. Оба сидели на полу, друг напротив друга и отсутствующим взглядом смотрели, куда глаз повернётся — специально управлять сим полезным органом, почему-то, было лень. Астрал вещь хорошая, но вечно в нём находиться не получается, даже если по венам течёт героин. Вскоре Хасан оттуда выпал и в организме остались лишь сопутствующие приятные ощущения, лёгкость, кайф, все дела. Но абсолютная нирвана, знакомая всем наркоманам по их первой дозе, уже отступила.

— Слышь, чебурек. — Позвал Штык, лениво вертя головой — не, не что бы посмотреть — просто повертеть головой захотелось. Налево, потом направо, снова налево и обратно вниз,или налево? Забыл куда вертел… — Гы,приколюха,это, узбек, слышь чё.

— Я слушаю тебя неверный пёс. — Спокойно и даже как-то устало отозвался Хасан.

— А повезло нам, прям пиздец повезло. Нарики привыкают, первый кайф навсегда уходит. А мы восстанавливаемся. И каждая доза, как будто в первый раз. Клёво. А как на это смотрит Туркмения?

— Кто?

— Туркмения. Ну, там же все таджики живут. А ты узбек. Значит, должен знать.

— Эмм… — Хасан тряхнул головой — он решил что ослышался.