Усталый вздох послышался позади меня и женщина вновь вернулась к работе, попутно сделав глоток остывшего чёрного чая.

— Как только директор освободиться, так сразу же примет тебя, — ворчливо проговорила она.

А ведь я даже не знаю её имени, хоть и приходил сюда не один раз. А впрочем, неважно.

Стоило ли говорить, что после моего боя на арене, меня сразу же отправили к директору под конвоем учителя, судьи и представителя западников? Целую делегацию выделили, чтобы не сбежал. И смех и грех.

— Скажи, — крутанулась она на стуле, посмотрев на меня. — Зачем ты искалечил парня? Ты же понимаешь, что теперь тебе светит выговор и последующие проблемы?

— Жизнь — борьба, миледи, — ответил я, не поворачиваясь. Но даже так, я понял, что ей приятно подобное обращение.

— Но разве стоит эта борьба искалеченных жизней? И если он не поправиться, то у тебя будут проблемы с его родом. — не отставала она от меня.

Услышав её слова, мне оставалось лишь улыбнуться. Рука поднялась и пальцы коснулись небольшого жёлтого цветка, стоявшего на подоконнике, сразу же ощутив хрупкость растения.

— Как думаете, заботит ли этот цветок, что кого-то там искалечили? — спокойно заговорил я, отвечая на её вопрос. — Он живёт, чтобы расти. Живёт, чтобы тянуться к солнцу. Чтобы пить воду и прорываться корнями в почву.

— И к чему это сравнение? — недоуменно спросила она. — Ты же не цветок.

— Верно, — вновь улыбнулся я, продолжая касаться хрупких лепестков. — Но мы с ним похожи. Меня не заботит, кто покалечился на моём пути, если это мой враг. Я также тянусь к свету и иду к своей цели, не смотря ни на что.

— Издеваешься, да? — прорезался укор в её голосе, а на что я лишь вновь пожал плечами.

Смысл мне объяснять ей, что каждая смерть так или иначе имеет значение и цель? Я никогда не убивал просто так и делал это лишь для того, чтобы либо выполнить задание, либо устранить врага и препятствие. Души, что следуют за мной и являются моей тьмой… Они мои грехи и крест, что я несу за собой. Невинные, судьбу которых я прервал. Виновные, что заслужили свою смерть. Но где эта тонкая грань между ними? Хороший вопрос, на который я так и не смог найти ответ за свои долгие жизни. И поэтому… Я просто действую, не смотря ни на что. Вот только, когда придёт время, мне придётся держать ответ. И когда это время придёт, я посмотрю в лицо каждого убитого мной, не отвернувшись от них.

— Я не издеваюсь, миледи, — покачал я головой, поглаживая жёлтые лепестки. — Я всего лишь дал вам ответ.

Дверь кабинета директора открылась и из неё вышло трое человек. Учитель, что сопроводил меня до арены. Судья, который прожигал меня гневным взглядом. И представитель западников, на лице которого было задумчивое выражение.

— Виктор, — обратился ко мне директор и махнул рукой. — Заходи.

— Благодарю за беседу, миледи, — улыбнулся я секретарше и получил в ответ лишь тихий фырк.

Женщины… Я прожил множество жизней, прошёл через бесчисленное количество битв и сражений, бывал в тысячах миров, но они везде одинаковые.