Очнулся он в незнакомом месте, окруженный непроницаемой тьмой, и неуверенно огляделся по сторонам, пытаясь найти что-нибудь такое, что вернуло бы его к реальности. Он видел темные очертания осажденного города… вдоль стен — огни походных лагерей. Пылающие метеоры прорезали небо со свистящим шорохом, но эти звуки и приглушенные, далекие голоса колебались, вибрировали, как в ночном кошмаре.

— Где я? — спросил Аврелий.

Голос друида ответил откуда-то сзади:

— В своем прошлом… в Аквелии?

— Это невозможно, — возразил легионер. — Это невозможно…

Теперь он различил вдалеке черный силуэт какого-то полуразрушенного акведука; между колоннами и арками то возникал, то гас свет. Голос Мирдина Амброзина зазвучал снова:

— Смотри. Там кто-то есть.

Стоило Аврелию услышать эти слова, как его зрение прояснилось и обострилось, он стал видеть, как ночная птица, ищущая жертву: да, какая-то фигура двигалась под акведуком… Человек, державший в руке фонарь, миновал второй пролет арок. Он внезапно обернулся, и луч фонаря упал на его лицо.

— Это ты! — произнес голос за спиной Аврелия.

Аврелий, показалось, что его вдруг подхватил вихрь, закружив, как сухой лист. Да, это был он сам, на том развалившемся акведуке, это он держал фонарь… и он услышал донесшийся из темноты голос, хорошо знакомый ему, поразивший его:

— Ты принес золото?

И из ночи выскочило лицо: Вульфила!

— Все, что у меня нашлось, — ответил Аврелий и протянул варвару кошелек.

Варвар взвесил его на ладони.

— Это не то, о чем мы договаривались. Но все равно я его возьму.

— Мои родители! Где они? Мы же договорились…

Вульфила бросил на легионера бесстрастный взгляд, на его каменном лице не было написано никаких чувств.

— Ты найдешь их у входа в западный некрополь. Они слишком ослабели. Им было просто не добраться сюда.

Вульфила повернулся к Аврелию спиной и растаял в ночи.

— Подожди! — крикнул Аврелий, но никто ему не ответил. Он остался один, терзаемый сомнениями. Фонарь в его руке дрожал.

Голос друида-проводника снова прозвучал над Аврелием:

— У тебя не оставалось выбора…

Теперь он очутился в другом месте, рядом с городской стеной, перед боковыми воротами, выходившими в поле. Он открыл их с огромным трудом, потому что они заржавели и заросли вьющейся травой, скрывавшей их от посторонних взглядов… об их существовании давным-давно забыли. Потом Аврелий вышел наружу, держа в руке фонарь. Перед ним был некрополь — с древними, обветшавшими могилами, заросший ежевикой и лебедой. Аврелий осторожно осмотрел все вокруг себя, прошел в одну сторону, в другую: местность тут была голой и открытой, и явно совершенно заброшенной, необитаемой. Он негромко позвал:

— Отец! Мама!

В ответ на его зов из темноты послышались болезненные стоны: это были голоса его родителей! Он бросился на звук, его сердце бешено колотилось, и тут подпрыгнувший в руке фонарь выхватил из ночи страшную картину: его родители висели на кольях, охваченные агонией смерти… На их телах отчетливо виднелись следы ужасающих пыток. Отец Аврелия поднял голову, его лицо было залито кровью.

— Вернись назад, сын! — выдохнул он из последний сил… но в то же самое мгновение из-за надгробия выскочил Вульфила и пронзил его мечом. Аврелий задохнулся от ужаса, когда увидел, как словно из пустоты появилось целое море варваров, окруживших его. И тут же сталь вонзилась в его шею, а потом удар по затылку свалил его на землю. Последним, что он видел, был меч Вульфилы, рассекший тело его матери… но он продолжал слышать: он слышал голос огромного варвара, кричавшего своим людям: «Ворота открыты! Город наш!» И еще до Аврелия донесся топот ног бесчисленных врагов, бежавших в открывшийся для них вход.