– Это был песчаный попрыгун – зверь редкий и очень опасный. Он умеет целиком зарываться в песок или в землю, да ещё маскируется при помощи отводящей глаза магии. Простому эхху спрятавшегося попрыгуна и не разглядеть, – виновато пояснил он, – поэтому-то мы не заметили его, пока он не бросился на нас. И вот ещё что, – сотник внимательно посмотрел на меня, – песчаные попрыгуны почти никогда не пересекают реку – они водятся там, в пустыне и предгорьях. За всю свою жизнь я впервые встречаю песчаника здесь, и я думаю («О, ты ещё и думать умеешь? Ну-ну…»), что этот попрыгун шёл по вашему следу, леди Активиа. Песчаники очень умны – он не стал бы нападать на шестерых вооружённых воинов, даже если был бы очень голоден. Он хотел убить вас, леди, – именно вас! Наверно, это слуга Вам-Кир-Дыка! – торжественно подытожил начальник сотни наёмников.

– М-м-м… – пробормотала я, изображая глубокое раздумье. – Я что-то припоминаю… Ну да, следил за мной кто-то, шуршал листвой, кряхтел и плотоядно чмокал. А было это, – я вспомнила географические описания лесника, – как раз на границе пустыни и Поперечного Леса. Наверно, этот гад крался за мной от самых предгорий. Я бы и сама его замочила, да вот беда – моя магия, как бы это сказать, немного протухла после того, как наш замок накрыло Тупое Облако.

– Не расстраивайтесь, леди, – сотник поспешил меня утешить. – Властительница Окостенелла – могущественная магесса, она вам поможет обрести все ваши прежние умения.

«Хотелось бы верить, – подумала я, – только это – вряд ли…»

– А пока мы будем вас охранять: один раненый воин и один раненый конь – это не цена за спасение жизни дочери Отданонов. Правда, нам придётся остаться там, – он кивнул в сторону зелёной рощи, – на ночлег: раньше завтрашнего утра раны не заживут, а если на вас идёт охота, то шесть мечей всяко лучше пяти. Я отправил туда двоих воинов – на разведку: если по вашему следу шёл песчаный попрыгун, то в этой безобидной роще может прятаться и древесный ползун-душитель. Вон, они уже возвращаются.

Да, этот сотник вояка опытный – всё успевает. Пожалуй, не буду его вешать. Хотя… Он мне ещё заплатит за холодец, дебил армейский, – на всю оставшуюся жизнь запомнит!

– В роще никого нет, – доложил один из вернувшихся воинов.

– И не было, – добавил второй, – по крайней мере, со вчерашнего дня.

– Поехали, – коротко распорядился сотник.

На сей раз мы двигались куда медленнее, и не только потому, что мои охранники буквально обнюхивали каждый подозрительный придорожный бугорок, – раненый воин еле держался в седле, а другой шёл пешком, оберегая своего порезанного коня. В охранении осталось только трое бойцов: они ехали впереди тесным клином, положив обнажённые мечи на конские гривы. А за ними следовали мы – сотник собственноручно вёз любимую меня, ведя светскую беседу и не забывая одновременно шарить глазами по сторонам.

Беседа получилась содержательной. В частности, я узнала, что Окостенелла – одна из наиболее значимых удельных правителей, что с ней считается сам Шумву-шах, и что до её резиденции осталось примерно полдня конного пути – доехали бы сегодня к вечеру, если бы не визит невежливости редкого насекомого. Узнала я и о том, что сотник со своими воинами гонялся за шайкой степного разбойника Дастар-хана, но рано утром получил от Окостеннелы посланный с волшебным ветром приказ насчёт ведьмы – то есть насчёт меня, – бросил все дела и помчался выполнять полученное распоряжение. А потом сотник заявил следующее:

– Я восхищён вашим мужеством, леди Активиа, – я знавал мужчин, срывавшихся на поросячий визг при виде тени песчаного попрыгуна.