Алил, неприступный Город-Сокол, должен был иметь хоть какой-нибудь вход или выход. К тому же было бы просто жестоко оставлять город один на один с безумцем в сопровождении пятнадцати палачей.

Ранкстрайл наклонился и поцеловал Аврору в щеку, потом поцеловал ее руку и легко коснулся ее губ, после чего отпустил ее. Аврора повернулась и стала спускаться по лестнице.

Новость о свадьбе молниеносно распространилась среди солдат, подняв волну одобрительных криков. Мысль о том, что молодой капитан их армии и их родного города женится на воительнице Далигара, которая отличалась не только львиным мужеством, но и небесной красотой, да еще и умела лечить раны, несказанно воодушевила солдат.

К тому же из всех существующих примет свадьба была, без сомнения, самым добрым знаком. Не говоря о том, что невеста происходила из самой благородной фамилии Далигара и была принцессой графства: это, несомненно, усиливало позиции молодого капитана, который не принадлежал к аристократии, но должен был теперь ею командовать.

Капитан Ранкстрайл остался на бастионах до исхода ночи. Он долго наблюдал за перемещением огней вдоль каналов. Наконец, вычислив реальное положение орков по перелетам цапель, а перелеты цапель — по крикам сов, он сделал вывод, что большинство вражеских отрядов затаилось в темноте, используя эти постоянные перемещения огней лишь для того, чтобы отвлечь внимание капитана и заманить его в ловушку. Он вызвал офицеров кавалерии и сообщил им об изменении плана атаки: требовалось направить больше людей на восток и выступить не ранним утром, а после полудня. Они должны были подождать, пока шлемы орков, неподвижно стоявших в камыше, не раскалятся под палящим солнцем и пока вши не начнут грызть их под потными кирасами.

Наместники города стояли неподалеку. Тот, что постарше, перевел взгляд с капитана Ранкстрайла на второго лучника Далигара, потом на третьего алебардщика, стоявшего на часах на восточном бастионе, и покачал головой.

— Мы никогда не думали, что наступят такие времена. Эльфы исчезли с лица земли, а честь Народа Людей оказалась в руках сыновей орков, — негромко проговорил он.

Второй наместник, более молодой, потерявший сына, тоже посмотрел на собравшихся воинов. Аврора только что вернулась к Ранкстрайлу, и первые лучи солнца сверкали на ее белокурых волосах. Внизу, под бастионами, наместник заметил женщину, которая принесла воду и хлеб алебардщикам, а затем наклонилась к раненому псу, и от ее прикосновения зверь сразу же перестал скулить. Капюшон упал с головы женщины, и солнце заиграло в ее каштановых волосах, переливавшихся золотом. Рыжая шевелюра одного из лучников тоже, казалось, излучала серебристый свет. Парень стоял с двумя другими солдатами и смеялся: видимо, они о чем-то поспорили, потому что внезапно он выхватил свой лук и пронзил стрелой кружившийся на ветру желтый лист.

На устах молодого наместника показалась спокойная улыбка.

— Мы никогда не думали, что наступят такие времена, — подтвердил он, обращаясь скорее к самому себе, нежели к своему товарищу. — Эльфы теперь живут среди нас, и даже сыновья орков сражаются за честь Народа Людей.

Эпилог

Вскоре после восхода солнца в золотистом свете раннего утра был проведен свадебный обряд, соединивший Командира города с принцессой Далигара, а его сестру — с принцем Эриком, сыном сира Эрктора, представителем старейшей династии Варила. Обе невесты были одеты в свои скромные платья лучников, несмотря на то что все женщины города наперебой предлагали им свои самые пышные наряды, самые дорогие одежды. Капитан Ранкстрайл, которого многие уже называли сиром, вновь подумал о странностях судьбы: теперь, когда у него были деньги, в них никто больше не нуждался — даже свадебное платье можно было получить даром. Жители всех трех колец города, воины двух армий — все смешались на этом общем празднике.