Новый президент слегка подался назад на стуле и, кашлянув, произнес скучным голосом:

– Сделаю все, что смогу. – Чтобы избавиться от южного акцента, он брал уроки у логопеда, но они не помогли, и его речь по прежнему украшали характерные мягкие растянутые гласные.

– Не сомневаюсь, – ответил его предшественник. – Мы все прошли через это. – Ноги его, описав полукруг в воздухе, опустились прямо на полированную столешницу, в процессе чего он, задев за угол стола, опрокинул стаканчик с кофе.

Немного коричневой жидкости пролилось со стола на ковер, и человек с лысеющей головой, опустившись на колени около дивана, вынул из кармана носовой платок, промокнул с ковра кофе и тщательно вытер стол, после чего бросил платок в мусорную корзину.

– Знаете, что самое замечательное в том, что я больше не сижу в президентском кресле? Теперь я могу наконец перебраться в нормальный дом, с линолеумом в кухне и моющимся ковровым покрытием. И если я случайно пролью на него чашку с кофе, то всё можно будет вытереть без следа простым бумажным полотенцем, и не придется нервничать по поводу какой нибудь комиссий, которая десять лет спустя предъявит вдруг мне обвинение в нанесении ущерба национальному ковровому фонду.

– Я полагаю, вы позвали меня сюда не беседовать о коврах, – произнес новый президент.

– Ваша догадливость поражает, – сухо ответил его предшественник. – В самом деле, я пригласил вас сюда не для этого. Помните, в одной из парламентских дискуссий я как то сказал, что президент должен сохранять за собой право решающего выбора – поскольку он один владеет всей возможной информацией в стране?

– А когда именно вы это сказали?

– Какая, к дьяволу, разница? Не помню. По моему, на том заседании, где сам сделал дурацкую ошибку, а вы развлекались тем, что игнорировали заданные вам вопросы. Как бы то ни было, это сейчас неважно. А встретиться с вами я решил именно для того, чтобы передать вам кое что из той информации, которая поступает в распоряжение одного лишь президента. Касающуюся кое каких ваших обязанностей, которые вам трудно будет уяснить самому или из бесед с конгрессменами и с этими ублюдками из “Нью Йорк таймc”.

Новый президент откинулся на стуле и, в упор глядя на предшественника, кивнул.

– Да, сэр, я вас слушаю.

– Помните тот съезд в Пенсильвании, после которого погибло несколько десятков человек? – Бывший президент сделал паузу, дождавшись ответного кивка собеседника. – В причине их смерти с самого начала не было никаких сомнений. Все они были отравлены.

– Отравлены? – переспросил президент. – А кем?

– Сейчас дойдем и до этого. Отравлены – и более того, это был отнюдь не первый подобный случай, а только самый серьезный. До этого в течение нескольких месяцев мы получали сообщения о том, что в разных местах страны большие группы людей начинали внезапно ощущать странное недомогание. Гости на вечеринках. Родственники на свадьбах. Прихожане на церковных праздниках. Мы, конечно, немедленно подключили ребят из министерства здравоохранения, и они все выяснили довольно быстро. Яд. Но проблема в том, что им так и не удалось определить, что это был за яд и каким образом он применялся.

– А почему об этом не сообщалось нигде и ничего? – спросил новый президент. – Я не помню, чтобы когда либо читал или слышал...

– Потому что судьбу правительства, возглавляющего двухсотдвадцатимиллионный народ, не стоит делать материалом для первой полосы, поверьте. Единственным результатом могла стать лишь дикая паника, справиться с которой нам бы не удалось. Что могли мы сказать людям? Что кто то пытается отравить их всех, но мы понятия не имеем, кто, как и почему – так что спокойно ложитесь спать и забудьте об этом? Это же невозможно.