|
Вот это да-а-а. Знатная добыча! Он радостно оскалился. Похоже, все прошло удачно. Серебряный Луч довольно качнул головой и движением челюстей переключился на канал командного пункта. – Капитан Северо Серебряный Луч – полковнику Ориану Злая Звезда. – На связи. Хриплый голос полковника Ориана отозвался в наушниках сразу же. Похоже, полковник ждал доклада в надетой гарнитуре. – Я в Хранилище. Келемит наш. – Отлично, капитан. Наш народ радуется вместе с тобой. Установите периметр. Я подгоняю транспорты под загрузку. Отбой. Серебряный Луч удовлетворенно кивнул и окинул хозяйским взглядом теряющиеся в темноте аккуратные штабеля келемитовых блоков. Да уж, тут есть чему радоваться. Когда Алые князья создавали расу Детей гнева, они позаботились о том, чтобы посадить свои создания на короткий поводок. Все Дети гнева были одного, мужского, пола и с чрезвычайно коротким жизненным циклом. По всем расчетам выходило, что для окончательной победы над человечеством Алым князьям с их созданиями потребуется не более тридцати лет, после чего столь совершенные бойцы могли стать опасными и для своих создателей. Впрочем, на случай, если бы все пошло не так, Алые князья оставили некую лазейку. Маленькую и страшно дорогую. Чтобы жить дольше отведенного времени, Детям гнева необходим был келемит – самый редкий и дорогой элемент в известной Вселенной. Его требовалось немного, около одной тысячной грамма на особь. Но ежедневно. Тогда процессы старения замедлялись настолько, что срок жизни отдельной особи увеличивался почти до обычных человеческих двухсот – двухсот пятидесяти лет. Ну кто мог позволить этим уродцам пожирать чудовищно дорогой келемит, кроме самих Властелинов? Никто. Это было абсолютно ясно. И поэтому они взяли его сами. Часть I Мятеж 1 – Итак, на этом и остановимся! Четыре миллиона с Рангуйака, два с Темпелонуса, и еще семьсот сорок тысяч специалистов выделит Императорский Эмперойнский инженерный корпус. – Тэра сжала кулачок, обтянутый бежевой перчаткой из тончайшей лайки, и слегка отставленным пальцем ударила по серебряному гонгу. Под сводами палаты раздался мелодичный звон. Пэры зашевелились и начали подниматься со своих мест. В этот момент опять подкатило… Тэра стиснула зубы и замерла на троне, моля святую Еву дать ей силы удержаться. Пэры покидали палату неторопливо, исподтишка бросая на Тэру косые взгляды, но королева молча сидела на троне, гордо вскинув подбородок. Наконец последние пэры покинули палату. Тэра облегченно расслабила мышцы спины и совсем уже было собралась встать, но тут ее скрутило так, что верная Умарка едва успела подскочить и подставить пакет. Тэра качнулась вперед и, не в силах больше сдерживаться, склонилась над мешком, извергнув в него содержимое своего почти пустого желудка (сегодня утром, зная, что ей предстоит председательствовать на заседании палаты пэров, она даже не позавтракала). Стоявшая вокруг трона охрана молча наблюдала, как королева, судорожно давясь, извергает из себя остатки пары хлебцев и стакана апельсинового сока. Наконец желудок Тэры и сам утомился от совершенно невозможного самоистязания, и она, обессилев, откинулась на спинку, утирая рукой рот: – Ой, мамочка… – Ну что уставились? – раздался слева голос Сандры. – Не видите, королеве нездоровится? Быстро паланкин. Быстро! Умарка взмахнула рукой, но ее движение уже запоздало. Две стражницы, стоявшие у самых дверей, торопливо высунулись наружу и зычно проорали в унисон: – Паланкин королевы в палату! Спустя мгновение в палату рысью влетели шестеро дюжих носильщиц и, пробежав по ковровой дорожке, резко затормозили у самого трона. Умарка склонилась в почтительном поклоне и торопливо протянула руку. |
