Не приходится говорить, что необходимо запастись обширным материалом для чтения.

Глава двадцать вторая

К тому времени, когда потемнело, я должен признать, что вся новизна окружающих пейзажей начала надоедать. Как и моим компаньонам по путешествию, нускуамцам и валхалльцам, которые могли прочувствовать всю утонченную красоту бесконечного пейзажа из льда и снега, недоступную мне, но я находил ее все более и более монотонной; к тому же, медленное наступление ночи несло свои собственные проблемы. Каждый закуток тьмы мог прятать тиранидов, и я нес беспокойную бессменную вахту, несмотря на периодические переговоры в комм-бусине, которые уверяли меня, что наш эскорт не теряет бдительности и что нет никаких признаков готовящихся засад, которых я столь опасался.

По счастливой случайности, облака, все это время обволакивающие большую часть небосвода, разошлись, позволив слабому сиянию звезд мерцать на льду вокруг нас, каждая поверхность отражала и преломляла этот дар небес. Все это дополнялось более рассеянным желтым свечением, которое некоторое время меня озадачивало, у Нускуам Фундументибус не было луны, затем я различил на небе точку, намного ярче окружающих звезд, и загадка разрешилась. Орбитальные доки, которые чуть было не превратили нас в пыль во время нашего безрассудного побега из эмпирей, были достаточно огромны и находились на низкой орбите, чтобы отразить немного солнечного света на планету ниже.

И хотя этого было достаточно, чтобы тьма вокруг нас не превратилась в абсолютную, в ней все еще оставались очень темные места, в которых могло прятаться все что угодно. Так что я был неспокоен и сердечно рад видеть яркие поисковые лучи прожекторов "Химер" и "Часовых", непрерывно шарящие вокруг нас в постоянной боеготовности к любым угрозам.

Конечно же, ничего не происходило, и наступила бесконечная, утомительная и бессонная ночь. Несколько раз я вставал с сидения, надеясь восстановить циркуляцию крови в своих конечностях, но двигаться было невозможно. Снеголайнер был рассчитан везти около сотни человек в относительном комфорте, но сейчас в него было втиснуто почти в три раза больше душ, так что даже визит к кабине включал в себя обход препятствий по курсу, в виде загромождающих проход тел и пожитков. Выйти на верхнюю палубу представлялось совершенно невозможным деянием, даже если бы там и было что-то заслуживающее внимание, чтобы предпринять такую попытку, поскольку обычно находящийся там буфет был демонтирован в угоду дополнительных мест для пассажиров. Что оставило нас полагаться на припрятанные с его обычным усердием запасы Юргена; стандартные гвардейские батончики рациона, с их типичным не опознаваемым послевкусием чего-либо конкретного, которые мы разбавляли более чем желанной фляжечкой танна.

Я полагаю, в этом наши дела обстояли намного лучше, чем у окружающих нас бедняг, которые, кажется, не взяли с собой ничего для поддержания сил. К моему тщательно запрятанному облегчению, никто из беженцев не предпринял попытки втянуть нас в беседу; несомненно, из-за миазмов Юргена, которые, я должен признать, чувствовались менее заметными после нескольких прошедших часов, когда зловоние такого количества тел в такой близости начало расти. Ну и из-за столь открыто носимого нами оружия.

В конце концов, в пустынном краю начало светать, поднимающееся солнце снова залило снежные поля несколько зловещим темно-красным свечением.