В этот момент меня ударило запоздалое озарение, когда я вспомнил свои досужие мысли о световых пилонах в первом затопленном зале.

— Юрген! — заорал я. — Сможешь сбить одну из осветительных установок?

— Без проблем, — уверил меня помощник, глядя на узкий вход в зал перед нами, который с каждым отступающим шагом становился чуть ближе, — какую-то конкретно?

— В которую легче попасть, — ответил я, желая иметь как можно больше шансов. Меткость Юргена была исключительной, но учитывая его способность воспринимать все сказанное мной буквально, и если бы я дальше продолжал детализировать, то он бы продолжил ожесточенно пахать в сторону выбранной мной, даже если бы это означало перебить половину роя, чтобы сделать точный выстрел.

— Уже выполняю, сэр, — ответил он, словно я попросил ничего более затруднительного как чашку свежего танна, и я рефлекторно закрыл глаза, как только он нажал на спусковой крючок. — Твою ж, убирайся! Извините, сэр, вместо этого попал в того здорового.

Он не просто попал в него, потому что прилив корчащейся смерти у моих ног остановил свое продвижение на секунду, была разрушена слаженность разума улья; затем, когда неудобная преграда убралась с дороги, он снова выстрелил.

Когда опорная балка вспыхнула сверкающим туманом, металл вокруг нее размягчился и деформировался, железный пилон качнулся в сторону и стал оседать.

— Еще р… — начал я, но до того как закончил приказ, гравитация настигла ослабленную структуру и та изящно свалилась на каменный пол.

Эффект был незамедлительным, люминаторы разбились и питающие их толстые электрические кабели зашипели, попадая в воду. Мелководный водоем вскипел, взбалтываясь до пены агонизирующими спазмами бесчисленных организмов наводняющих его. Появились зазубренные дуги молний и побежали меж металлических поверхностей лотков гидропоники, точно так же эффективно казня тех тиранидов, которым повезло или хватило смекалки выйти из воды, как и тех, кто в ней остался. Выживший воин пошатнулся, заревел и заорал, словно пьяный орк, и предсмертным рефлексом выстрелил из своей ядовитой пушки (к счастью, ни в кого не попав, кроме пары дохлых хормагаунтов) и рухнул в кипящий водоем. Внезапно наступила тишина, нарушаемая только слабым, зловещим гудением истерзанной электрической системы.

— Они не двигаются, — сказала Маго, осторожно ткнув ближайшего потрошителя кончиком штыка. Ближайшие к нам были слишком далеко от воды, чтобы их убило электричество, но лишенные управляющего влияния разума улья, они просто превратились в инертные куски потрясающе отвратительного мяса.

— Тогда лучше забрать нускуамцев и выметаться отсюда, — ответил я.

— Желательно не обварив нас в процессе, — сказала Форрес, убирая оружие и требовательно глядя сверху вниз со своей высоты у потолка, — что является недостатком вашей, далеко не впечатляющей хитрости.

— Никаких вам "спасибо что не оставили нас наживкой для нидов", — пробормотала Маго, — сопливая, борзая сучка.

— Капрал! — сделал я выговор, но если быть честным, я всецело разделял ее мнение, поэтому был столь короток с прямым порицанием. Оплошность, судя по ее ухмылке, осталась незамеченной, как и причина моего негодования непонятой. Кроме того, Форрес имела право так думать: пока кабель оставался в воде, мы не могли войти в зал, а нускуамцы не могли спуститься с возвышения, не будучи казненными электричеством подобно тиранидам.

— Мы были вынуждены отступить, — передала по воксу Пенлан, как раз, чтобы нагнать напряжения, — мы оставили огненный барьер между роем и вашим выходом из туннеля, но он будет гореть всего несколько минут.

— Принято, — ответил я, на самом деле обеспокоенный тем, что еще одна волна бегущей злобы обрушится на нас, как только пламя погаснет, и единственным путем вперед остался электризованный водоем.