— Такито! — окликнула меня родительница, не успел даже нескольких шагов сделать.

Я остановился, медленно повернулся, затем расплылся в самой приятной, очаровательной улыбке, на которую только был способен. Нельзя вызывать подозрения. А матушка смотрела на меня с о-о-очень большим подозрением.

— Что с тобой, сынок? — она встала из-за стола и подошла совсем близко.

Потом положила ладонь мне на лоб. Ну как положила… Ростом я гораздо выше. Ей пришлось встать на носочки, потянуться вверх, и я еще наклонился немного вперед, чтоб было удобно.

— Температуры нет. А ведешь себя очень странно. Такито-сан, в чем дело?

Так… Я быстренько перетряхнул воспоминания моего предшественника. Тян — это ласково. Сан — это нейтрально. Получается, матушка недовольна.

— Все хорошо. Просто ты же сама сказала, надо торопиться на работу. Неделю прогулял. Начальник будет недоволен. А кушать не хочется, наверное, из-за только что отпустившей болезни, — я наклонился еще ниже, а потом поцеловал Ацуко в макушку.

Жест был для нее привычный, младший сын часто так делал, поэтому она немного вроде бы успокоилась.

— Хорошо. Только… Прошу тебя, не задерживайся допоздна. Сам знаешь, что творится на улицах Токио после наступления темноты.

Я мысленно усмехнулся. Ну и типчик мне достался. Двадцать три года, а он полностью под мамкиным контролем. На улицах Токио ночью — тишь да благодать. Это всем известно. Один из самых благополучных и безопасных городов мира. Правда, в ту же секунду где-то очень далёко в сознании завозилась странная мысль — опасность. Ночью опасно.

Стоп! Стоп! Стоп! Прямо будто лампочка красная замигала. Приходят сумерки — приходит страх. Вернуться домой необходимо до темноты. Мысль была совсем не моя. Это, похоже, снова всколыхнулись отголоски эмоций бывшего владельца тела. Соответственно, я даже внимания не обратил на подобный бред. Просто какое-то великовозрастное ссыкло, честное слово.

— Хорошо. Буду очень осторожен, не волнуйся, — кивнул я родительнице и развернулся к входной двери, собираясь, наконец, выйти из квартиры.

— Ты документы не хочешь взять? — снова раздалось за моей спиной. — Как в офис собираешься попасть? А если патрульный?

Вот черт… Ваня, мы палимся со страшной силой. Осторожнее надо действовать, аккуратнее. Иначе в психи, чего доброго, запишут.

Я опять повернулся к матери, все с той же наимилейшей улыбкой на устах.

— Вот голова дырявая! Спасибо, что ты у меня такая заботливая! Напомнила…

Высказался и стою, скалюсь, как дурак. Потому что хрен его знает, что за документы и где они вообще лежат. Об этом чертова память молчит. Наверное, сочла не особо нужным намекнуть на столь обыденную информацию. В то же время, бегать по квартире, переворачивая все подряд в поисках непонятно чего, идея явно не самая лучшая. Поэтому, разумнее просто вообще ни черта не делать.

— Такито… — матушка покачала головой. — Я так и знала, что у тебя тот самый вирус был. После него, говорят, голова плохо соображает. Вон, посмотри, где камидана. Я их специально там положила, чтоб духи благословили.

Да етить-колотить… Камидана. Что за хреновина такая? Я снова быстренько нырнул в воспоминания настоящего Такито. Это — место духов… Твою ж мать… Охренительно помогло! К счастью, в сознании мелькнула картинка из прошлого. Родительница, одетая в какой-то национальный костюм, подходит к полке, на которой стоят красивые цветы и…

Я моргнул несколько раз, не веря видениям в своей же голове.