— Черт побери, Тейт, не лги мне!

— Я не лгу. — Тейт вжалась спиной в стену, впервые в своей жизни испытывая животный страх. Ей показалось, что Мэтью хочет ее ударить. — Мэтью, не надо.

— Что не надо? Не надо говорить тебе, что ты лживая дрянь? — Он действительно хотел ударить ее и, боясь потерять остатки самообладания, с размаху уперся ладонями в стену по обе стороны от ее головы. — Когда он добрался до тебя?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Тейт нервно сглотнула комок в горле. — Я просто хотела попросить Хейдена….

Ее оправдания закончились жалобным хныканьем, потому что Мэтью крепко сжал ее подбородок.

— Не лги мне, — сказал он, отчеканивая каждое слово. — Я все слышал, и, если бы не слышал собственными ушами, никто не смог бы убедить меня в твоей продажности. Чем он купил тебя, Тейт? Деньгами? Чертовым музеем с твоим именем на фасаде?

— Нет, Мэтью, пожалуйста.

Тейт закрыла глаза, ожидая удара, но его пальцы, отпустив подбородок, как тиски сжали ее запястье.

— Что ты так жаждешь передать Ван Дайку? Где он, Тейт? Держится на безопасном расстоянии, пока мы не закончим разрабатывать «Изабеллу»? И тогда с твоей помощью он все заберет?

Ее глаза налились слезами, бесполезными, беспомощными слезами.

— Я не знаю, где он. Клянусь, Мэтью, я не помогаю ему. Я не собираюсь отдавать ему «Изабеллу».

— Тогда что? Что еще ты могла бы отдать ему, черт побери?

Тейт съежилась под его гневным и презрительным взглядом.

— Пожалуйста, не бей меня. — Сгорая от стыда, замирая от страха, она уже не могла сдерживать слезы, и они брызнули из ее глаз, полились по щекам.

— Ты не испугалась акулы, но ты стыдишься взглянуть на себя и увидеть, во что превратилась. — Мэтью отпустил ее руку и отступил на шаг. — А может, ты решила, что имеешь право отомстить мне? Ну что же, с этим я не стал бы спорить, но я никогда бы не подумал, что ради мести ты предашь всю экспедицию. Что ты собиралась сказать ему?

Тейт открыла рот, но не смогла выдавить ни звука и замотала головой.

— Прекрасно, милашка. Передай ему от меня, что, если он появится ближе, чем в сотне футов от моей яхты, от моего галеона, он — мертвец. Поняла?

— Мэтью, пожалуйста, послушай.

— Нет, послушай ты. Я очень уважаю Рэя и Мариан, а ты для них — центр вселенной, и ради них мы оставим все это между нами. Если они и узнают, что их дочь — дрянь, то не от меня. Ты придумаешь какой-нибудь благовидный предлог, заставишь их поверить, что должна вернуться в университет, или на «Кочевник», или куда угодно, но через двадцать четыре часа чтобы духу твоего тут не было.

— Хорошо, я уеду. Если только ты выслушаешь меня, я уеду, когда вернется Бак.

— Ты не можешь сказать мне ничего, что я хотел бы услышать. Можешь считать, что отлично поработала, Тейт. — Его взгляд, его голос уже были абсолютно равнодушными и убийственно холодными. — Ты отплатила мне с лихвой.

— Когда-то я сама ненавидела тебя и смогу вынести твою ненависть. — Он уже шел к двери, и Тейт чуть не бросилась ему на шею. Не гордость помешала ей, а страх, что никакие мольбы не помогут остановить его. — Я люблю тебя, Мэтью.

Вот это его остановило.

— Такая уловка сработала бы еще пару часов назад, но не сейчас, Рыжик.

— Я не жду, что ты мне поверишь, просто я должна была это сказать. Я не знаю, что правильно.