– Господи, да у кого сейчас есть время на чтение книг? – Дафна улыбнулась помощнику менеджера, мельком взглянув на пластиковую карточку, пришпиленную к лацкану его пиджака: «Леонард». – Я буду вам весьма признательна, Леонард, если вы уберете несколько стульев, – добавила она таким тоном, каким уговаривала Дженни сесть на заднее сиденье автомобиля, а Кайла – загрузить в видеомагнитофон любимые мультики сестры вместо своего боевика. – Нам не понадобится так много мест.

Чтение было назначено на восемь, а сейчас уже пять минут девятого. Увы, у дверей магазина не собралась столь ожидаемая ею толпа фанатов!

Леонард пожал плечами и взглянул на часы. Его нетерпеливый жест чем-то напомнил Дафне Роджера, да и любого другого мужчину, рядом с которым у нее возникало ощущение, что просьбу, даже самую безобидную, необходимо сопровождать всевозможными женскими уловками. Когда это началось? Наверное, в особняке на берегу океана, похожем на пряничный домик, где Дафна и ее сестры во всем старались угождать папочке, как служанки из сказок, которые он частенько читал им в детстве. И не добрые и милосердные сказки Андерсена, а жестокие старые сказки жестокого века, в которых головы жен Синей Бороды описывались с отвратительными подробностями, а противные сводные сестры Золушки в кровь стирали ноги, пытаясь втиснуться в крошечную хрустальную туфельку.

В памяти Дафны тут же возникла знакомая картина: отец сидит в кресле у камина, склонив голову над толстым томом в кожаном переплете. Мягкий свет лампы под шелковым абажуром падает на пожелтевшие страницы с золотым обрезом, которые он осторожно перелистывает, назидательно приговаривая: «Только лентяи и невежды загибают уголки страниц». Закинув ногу на ногу и изредка проводя рукой по лысеющему затылку, отец читает вслух, и от его размеренного, низкого голоса мурашки пробегают по спине.

Послезавтра они с Роджером и детьми полетят в Калифорнию к родителям на сороковую годовщину свадьбы. Сестры тоже приедут вместе с семьями. Поскорее бы наступило послезавтра! Так хочется снова увидеть домик с остроконечными башенками на Агва-Фриа-Пойнт – там почти ничего не изменилось с тех пор, как Дафна уехала учиться в колледж. Годы шелестят, как пожелтевшие страницы книг на полках в отцовском кабинете, а в памяти по-прежнему царит бесконечное лето с купальными халатами, облупившимся носом и галлонами домашнего лимонада.

Как будто издалека до нее донесся голос помощника менеджера:

– Вряд ли кто-нибудь еще подойдет… вам придется рассчитывать на тех, кто сидит в зале.

Дафна кивнула. Да, ее чтения посещают всегда одни и те же категории слушателей: пенсионеры, готовые принять участие в бесплатном мероприятии; какой-нибудь длинноволосый аспирант, считающий своим священным долгом поддержать романистку-неудачницу; несколько будущих писателей, лелеющих надежду на признание и славу. И иногда, как жемчужина в илистой трясине, – случайная поклонница: «Мисс Сигрейв, я прочитала все ваши книги. Рада познакомиться с вами».

На ее выступлениях редко собиралось больше дюжины человек. Видно, она из тех авторов, чьи произведения неизменно получают хорошие отзывы в прессе, но никогда не становятся бестселлерами. Истории Дафны о семейных неурядицах, тоске и безысходности, скрывающейся за внешне благополучным фасадом, продавались довольно плохо, что давало издателю право отказать ей в очередном контракте.

В такие моменты Дафна с радостью отдала бы свой скромный гонорар, лишь бы заполучить еще хоть одного слушателя. Пусть это будет, к примеру, одинокий вдовец, пришедший скоротать вечерок, или неисправимый оптимист, которого дома ждут пачки уведомлений об отказе, или покупатель, уставший от беготни по магазинам. Словом, кто-нибудь.

В крайнем случае ее собственный супруг.

Но Роджер уже направился к биографическому отделу.