— Шрамы, другие особые приметы?

— При первом осмотре — никаких.

— А зубы, доктор? — спросил Эллери.

— Насколько могу судить, зубы у него собственные. Коронок, мостов нет. Отсутствует несколько коренных зубов, но это вряд ли поможет. По-моему, их удалили довольно давно.

— Ладно, — сказал лейтенант Луриа. — Передайте его нам, доктор, отвезем его в окружной морг. Там в нем поосновательней покопаются. Вы, ребята, закончили с фотографиями?

Когда доктор Теннант исчез, а вслед за ним и труп, Луриа неожиданно обратился к Эллери:

— Вот некий старикан является посреди рождественского празднования; никто не знает, кто он и чего ему надо, как он очутился в библиотеке и кто всадил нож ему в спину, когда он тут очутился. И чтобы было еще увлекательней, удаляются все бумаги, по которым его можно опознать, и даже бирки на одежде. Есть идеи, Куин?

Эллери посмотрел на свою сигарету.

— Я в несколько затруднительном положении, лейтенант. Как гость в доме мистера Крейга…

— Говорить, значит, не желаете?

— Я как раз собирался сказать, однако меня так воспитали, что, по-моему, злонамеренное убийство — существенней требований хорошего тона… Очень похоже, что кто-то здесь лжет — знает этого человека и впустил его в дом, вероятно, ночью. В этом лабиринте наверху он мог бы прятаться неделями. Я не могу не связать убитого с Санта-Клаусом, который — и мне это известно точно — прятался в доме. Не исключено, что они и пришли вместе.

Лейтенант Луриа что-то буркнул.

— Пока мы не найдем Санту, — обратился Эллери к своей сигарете, — все будет зависеть от опознания трупа. Убийца, по всей вероятности, боится, что, если мы установим, кто убит, ниточка потянется прямо к нему.

— Насколько я понимаю, вы успели неплохо поглазеть на труп, — сказал Луриа. — Ох уж этот Бриккел! Каково же ваше мнение об убитом старичке?

— Ничего определенного. Если только потрепанная одежда не была маскарадом, он был из неудачников — но неудачников благопристойных. Он не опустился: одежда аккуратно заштопана, относительно чиста — но он достиг довольно отчаянной стадии. Человек, которому когда-то была по карману одежда такого качества, не носит фетровую шляпу с твидовым пальто, если только имеет возможность не делать этого. Кстати, он не занимался ручным трудом — во всяком случае, неквалифицированным.

Луриа усмехнулся.

— На руки, значит, тоже обратили внимание?

— Конечно. Мозолей нет, сломанных или грязных ногтей — тоже. Ладони мягкие и чистые. Вообще, руки довольно тонкие, руки человека свободной профессии — художника, возможно, музыканта…

Эллери замер.

Они посмотрели друг на друга.

Луриа опять усмехнулся.

— Две головы, а мысль одна и та же. Что вам известно об этом Мариусе Карло?

Но из ничего и вышло ничего.

Луриа выспрашивал и Карло, и Вэл Уоррен, и Пейна, и всех остальных, не исключая и мистера Гардинера с миссис Браун, которая весь день пребывала в полутрансе. Под конец у него набралась целая записная книжка бессмысленных пометок, и выстроился полный график передвижения всех людей в течение утра, который ничего ему не говорил.

— У этой женщины, Браун, дверь в библиотеку была все утро в пределах видимости, — сказал лейтенант Эллери, — и если я ее правильно понял, в чем я сомневаюсь, она не заметила, как убийца входил и выходил, по той причине, что у нее не было «спиритуального контакта».