— Джерард…

— Кристина? — Глаза графа подернулись поволокой.

— Если ты действительно хочешь вернуться в Канаду…

— Не хочу.

— В таком случае если ты захочешь остаться здесь… Не в Англии, а в Торнвуде…

— Захочу.

— И если ты все еще испытываешь чувство…

— Испытываю.

— Я тоже, — произнесла Кристина.

Они прекрасно поняли друг друга.

— Я люблю тебя.

— Я тоже. Я тоже тебя люблю.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да.

— Значит, я могу объявить о нашей помолвке?

— Ты уже сделал это.

Они улыбнулись и больше не отрывали друг от друга взглядов, лучащихся теплом, любовью и нежностью. Внезапно Кристина поняла, что Джерард кружит ее по всему периметру зала. Они словно слились с музыкой воедино, ни на шаг не отставая друг от друга.

— Почему больше никто не танцует? — спросила Кристина.

— Понятия не имею, — ответил Джерард. — Мы действительно одни?

Но в этот момент их начали окружать другие пары, а те, кто не танцевал, вернулись к прерванной беседе.

— Кажется, что ты танцуешь на позолоченных солнцем облаках, — сказал Джерард. — И так было всегда, потому что ты рождена для танцев.

Внезапно Кристина с ошеломляющей отчетливостью увидела окружающую их красоту — зелень, пурпур и золото рождественских украшений, кружащихся и меняющихся местами, словно в калейдоскопе, аромат хвои, нарядно одетых родственников, друзей и соседей, танцующих или беседующих у стены. И в самом центре этого великолепия — в самом центре ее сердца и ее жизни — был он, Джерард, мужчина, которого она любила всегда и будет любить вечно.

В сердце Кристины закралась легкая грусть — ведь это был последний вальс этого вечера.

Правда, вскоре радость вытеснила отражающуюся в глазах смотревшего на нее мужчины грусть — ведь это был первый танец из бесчисленного множества в их совместной жизни.