— Судя по твоим интонациям, ты в экстазе.

 — В творческом! Кажется, придумал гениальный ход — весь опус назову «Ошибка президента», как тебе?

 — Банально, дорогой.

 — Имеется в виду президент враждебной делу мира во всем мире вражеской корпорации. Злобный президент преступной фирмы ошибся в оценке крутизны нашего кадрового разведчика, что его, злодея иностранного, и погубило в итоге. Как тебе такой сюжетец?

 — Напоминает ремейк первого романа о Джеймсе Бонде.

 — Именно! Откровенный перепев Флеминга, в том-то вся и фишка! Сейчас возьмусь за эпизод, когда герой мочит в уборной аэропорта двух арабов-диверсантов и вынужденно покидает страну на ближайшем авиарейсе. Отправлю его на Ямайку!

 — Смотри, не перегни палку.

 — Блин! В программе «Куклы», образно говоря, палку за много лет эфиров гнули и так и эдак, в вашей газете карикатуристы рисуют, кого хотят и как хотят, а писателю ИКС нельзя похулиганить, да?

 — Ты работаешь под заказ, не забудь.

 — Помню! Помню и то, что кто-то грозился помочь мне с эпиграфом к шпионскому заказному роману.

 — И этот кто-то... то есть — эта кто-то не забыла своей угрозы. Тебе везет, Сергач, сегодня с утра пораньше проглядела статью молодой сотрудницы о женском детективном творчестве и выписала для тебя цитату.

 — Диктуй.

 — Записывай: «Если правда, что зло порождает зло, то добро должно порождать добро». Александра Маринина. Собрание сочинений, том двенадцатый, страница восемьдесят пять.

 — Гениально!.. Да, слушай! Чуть не вылетело из головы — сегодня вечером мы приглашены к...

 Вдруг раздался звонок в прихожей. Длинный и требовательный. Игнат аж на табуретке подпрыгнул.

 — Алло! Эй, Сергач! Ты чего там? Чего замолчал? Алло!

 — Ха! Утро неожиданных звонков продолжается, в дверь звонят.

 — Поди открой.

 — Я голый.

 — Оденься быстро и открой! — затараторила Инна скороговоркой. — У меня с соседями завидные отношения, и, будь любезен, пожалуйста, прояви максимум вежливости и доброжелательности. И позвони мне потом.

 — Слушаюсь и повинуюсь, моя королева, — ответил Сергач сварливо пикающей трубке. А в прихожей тихо, тишина после первого дз-з-з-ынь. Может, не стоит суетиться? Может, соседи или кто там еще — водопроводчики, почтальоны, свидетели Иеговы, дворники, — разок звякнув, одумались и ушли восвояси, а?

 Фиг! Снова настырное дз-з-з-зы...

 — Блин! — Игнат соскочил с табурета, побежал в комнату, у поворота в закуток прихожей притормозил, крикнул, оглянувшись на входную дверь: — Обождите шесть секунд! Сейчас открою!..

 Разумеется, одевался Игнат дольше шести обещанных секунд, однако и минуты не прошло, а он уже заглядывал в дверной «глазок», одной рукой одергивая футболку с аппликацией трилистника «Адидас», другой подтягивая шорты, опять же фирменные, родные «адидасовские».

 За дверью здоровенный мордастый мужлан в нелепом для летнего зноя наряде. Этакий пришелец из осени в костюме-тройке, в массивных ботинках на толстой подошве, при галстуке. И никаких следов потоотделения на грубо слепленном, без выражения лице. Робот-андроид, честное слово!

 «Элементарно, Ватсон! — догадался Игнат. — Явился незнакомый мне сосед по парадному. Счастливчик только что вышел из квартиры, оборудованной системой охлаждения воздуха, и направляется к машине опять же с кондиционером в салоне.