|
Это казалось Карельскому странным - до тех пор, пока он не сообразил, что опер бережет его для каких-то других целей. Потом на какое-то время Каверин пропал, их встречи прекратились, и Макс, наконец-то, вздохнул свободно. Но не так давно его злой гений объявился вновь, точнее Макса навестил человек от Каверина, и Карельский продолжил свою работу через него. Сам бывший опер на связь с ним не выходил ни разу, и вдруг... - Что молчишь, язык проглотил?.. - сердито прикрикнул Каверин. - Здравствуйте, Владимир Евгеньевич, - промямлил Макс. - Ты один? Где Белый? - Он... Он дома, с женой... - Отлично, - хмыкнул Каверин. - Слушай меня внимательно. Сделаешь все, как скажу, - дам вольную, слово офицера... Младшему сержанту патрульно-постовой службы Федякину не спалось. Помахивая полосатой палочкой, он прогуливался около будки, в которой кемарил его напарник. Минул уже третий час ночи, и машин на шоссе почти не было. Вдали загорелись огни фар - кому-то посреди ночи приспичило тащиться в Москву. Вглядываясь в приближающуюся машину, сержант неторопливо двинулся ей навстречу. Это был джип - огромный, незнакомой марки, чем-то похожий на знаменитый "хаммер". Федякин в нерешительности остановился. "Ну его... - смущенно подумал он. - Пусть едет, от греха подальше. Наверняка какие-нибудь братки пьяные гуляют..." Но джип повел себя странно. Не доехав до поста каких-то пятидесяти метров, он завилял из стороны в сторону, завизжал тормозами и замер, уткнувшись тупой мордой в склон на обочине. У Федякина засосало под ложечкой. Совсем недавно на Симферопольском шоссе пьяная братва расстреляла из "калашей" двух ребят из Подольского батальона. Сержант взял автомат наизготовку и попятился к будке. В этот момент дверца джипа распахнулась, и из машины вывалился водитель. Он пошатывался и, обхватив голову руками, громко стонал. "Точно - пьяный..." - решил сержант. Все так же пошатываясь, водитель обогнул широкий капот своей машины и плашмя рухнул на жухлую придорожную траву. Дальше и вовсе началось такое, отчего у Федякина глаза на лоб полезли. Мужик катался по земле, бил ее кулаками, выл в голос, рычал, матерился, стонал и снова дико, по-звериному выл... И было в его голосе столько боли, отчаянья и тоски, столько страха, безысходности и горя, что сержанту стало жутко. Он не выдержал и бросился в будку. - Серега! - крикнул он спящему напарнику. - Там... там... - Что?!.. - подскочил тот. Федякина трясло, он молча тыкал пальцем в сторону шоссе. Напарник выглянул в окошко. На дороге было тихо и пусто, если не считать единственной машины на противоположной обочине. К криво припаркованному джипу возвращался - видимо, облегчив душу, - водитель. Грустно покачивая головой, он с явной неохотой сел за руль, и, плавно набирая скорость, джип покатил в сторону Москвы... Двор перед офисом был залит огнями праздничного фейерверка. К крыльцу одна за другой подъезжали машины. Из них выходили веселые, нарядные люди с цветами, с шампанским, с какими-то подарками. Их встречали Космос и Пчела, принимали поздравления, пожимали руки, обнимались... - А где же сам депутат? - интересовались гости. - Он за женой поехал, сейчас вернется, - объясняли друзья. - Вы проходите пока, веселитесь. Проводив до дверей очередного гостя, Космос зябко поежился: - Ну где Белый-то? Что-то я замерз. |
