— Тогда я приму душ.

Ева, подумала Клер с улыбкой, всегда принимала душ, когда её что-то беспокоило или она нервничала. И она, конечно же, очень волновался о Майкле.

Шейн закрыл дверь в коридор, и сказал, — Там есть только горячая вода.

Он поднялся назад и посмотрел на диван, на неё. — Я вижу тебя, — сказал он.

— Правда? Я реальна? — она осмотрела себя. Она не была настоящей, по крайней мере в собственных глазах. Больше как подлинный призрак… такая, но не такая.

Шейн потянулся и медленно коснулся её руки, и она почувствовала… почувствовала его прикосновение. Это реально.

— Да, — сказал он. Это звучало мягко, не очень настойчиво. Он сел на диван, и прежде, чем она могла подумать о том, чтобы пересесть, схватил её и прижал к себе. Где он коснулся её, где их тела соприкасались, она снова почувствовала себя живой, как будто он был якорем в её мир. Он поцеловал её, и это было прекрасно, все ощущения, все прикосновения, тепло его губ… так удивительно.

Она точно не знала, как это произошло, но он лежал на диване, а она лежала сверху на нем, и это было так приятно, сладко и замечательно. Его пальцы гладили волосы, и опускались, чтобы коснуться лица.

— Ты делаешь меня настоящей, — произнесла она удивленно. — Это ты.

Он ничего не сказал. Не словами. После этого все было размыто, красиво, странно, но совершенно, и она не хотела отпускать его, никогда.

Но когда она наконец открыла глаза и осмотрелась, то поняла, что что-то не так. Шейн спал рядом с ней, свернувшись калачиком и прижимаясь к ней, но он… побледнел. Цвет его кожи, волос казались ей бледными. Почти черно-белыми, как это было внизу, вне этой комнаты.

А она была ярче. Намного ярче.

Она отнимала цвет у него.

Клер встала и отошла от дивана. Шейн пробормотал что-то и потянулся к ней, но она осталась на расстоянии вытянутой руки. — Я не могу, — прошептала она. — Эта… комната, комната Амелии, она что-то делает с нами…

— Она делает тебя реальной, — сказал он. — Все хорошо.

— Нет, нет, это не так. Ты исчезаешь, Шейн. И я не могу это сделать.

Она выглядела настоящей сейчас, и чувствовала себя настоящей, но только не такой ценой. Никогда.

— Клер… — Шейн попытался встать, но он был слаб, и чуть не упал. Он откинулся на диване, очень бледный. — Ух ты. Голова кружится.

— Ты должен уйти, — сказала она. — Ты должен оставить меня здесь. Со мной все будет в порядке, пока не придет Мирнин. Пожалуйста, Шейн. Ты не можешь остаться.

— Я уйду, — сказал он. — Только если ты согласишься на последний поцелуй.

Она не могла, но и не могла что-либо с собой поделать. Он встал, взял себя в руки и подошел к ней. Она попятилась, но уперлась спиной в стену. За пределами комнаты её поджидал Хирэм.

Шейн поцеловал её. Это был страстный, приятный, полный обещаний поцелуй, и после он отступил назад, улыбаясь.

Но он стал еще бледнее.

— Иди, — прошептала она. — Иди, Шейн. Пожалуйста. Я люблю тебя, и ты должен идти.

Он взял свои джинсы и натянул их, схватил свою рубашку и одел её. — Я не потеряю тебя, — сказал он. — Я говорю тебе. Я не потеряю.

Она улыбнулась, и смотрела ему в след.

Затем она растянулась на бархатном диване, хранящем его тепло, и лишь ненадолго, она закрыла глаза и уснула.

Глава 14

Майкл

Когда люди начинают рассуждать о том, каково это быть вампиром, большинство из них упускает одну вещь — одиночество.