Я почувствовала появление других драугов до того, как увидела их. Они вышли из покрытых плесенью стен, разливаясь по дну бассейна и обретая форму. Они были повсюду, окружив нас. Я бросила молниеносный взгляд на Мирнина, стоявшего слегка позади меня справа. Он тоже был окружен.

— Ну, — сказал Мирнин легкомысленным и странно счастливым голосом, — полагаю, настало время для полевых испытаний.

Он прицелился в стену смыкающихся вокруг него драугов и выстрелил.

Я резко повернула свой и выстрелила в тот же миг, посылая разрушительный спрей серебряных шариков в них. Трение о воздух размягчило металл и распределило его, добавляя хаоса, и с одного выстрела три драуга вскрикнули и разлетелись жидкими брызгами, утекающими по потрескавшейся плитке в сверкающий голубой бассейн.

Я передернула затвор и выстрелила, в такт с выстрелами Мирнина. Уши вампиров очень чувствительны, и шум был болезненно громким, но во мне кипела бурная радость, когда я видела, как наши враги падают. Это было как в старые времена, очень старые времена, когда в битвах меч пел в моей руке, крик поднимался в горле, а мои волосы развевались, словно знамя….

Я услышала всплеск. Шейн нырнул в бассейн. Я зарядила еще одну порцию патронов и выстрелила, рискнув взглянуть в его сторону. Мальчик скользил сквозь воду, направляясь к глубокой части.

Я увидела Оливера, его бледное лицо было повернуто вверх. Глаза были пустыми, как у куклы, и огромными, охваченными мукой.

Я зарычала, снова повернулась к драугу и уничтожила еще одну их группу.

— Я пуст, — сказал Мирнин деловито. — Перезарядка.

Я повернулась, чтобы прикрыть его, и выстрелила в драуга, надвигающегося на него, пока он заряжал новые патроны в обрез, действуя так спокойно и тщательно, словно он был совсем один на линии огня. Я разрядила последний патрон к тому моменту, как он закончил.

И драуг схватил меня сзади.

Я уронила пустой ружье, вытащила серебряный нож из-за пояса и обернулась. Я рубанула по его фальшивой коже, рассекая глубоко.

Драуг рухнул на меня, касаясь своей липкой плотью, а его жидкая сущность заструилась по моей коже, сильно обжигая.

Я поперхнулась, когда эта жидкость попыталась пробраться в нос и горло.

В бассейне, Шейн всплыл на поверхность, разбрызгивая воду и крича от боли. Он тянул вампира к краю. Не Оливера.

Это был Майкл.

Он с глухим ударом вытолкнул тело Майкла на плитку, и я увидела, что лицо Шейна покраснело от крошечных укусов. Он задыхался и скручивался в мучительных спазмах, но, глубоко вздохнув, он снова нырнул.

Я редко восхищалась мужеством людей, но в тот момент, я любила его за его мужество.

Я стряхнула холодную, густую жидкость со своего лица, потом сплюнула неприятный привкус и ударила следующего нападавшего. Позади меня, снова раздался грохот ружья Мирнина. Мне требовалось время на перезарядку, но я не могла остановиться. Майкл лежал у моих ног, уязвимый и дрожащий. Я боролась не столько за свое существование, сколько за его.

Мне стоило догадаться, что Клер ослушается приказов.

Она бросилась ко мне с двумя бутылками в руках — нечто вроде бутылок из-под воды с откупоренной крышечкой. Сжав ее, она направила струю серебра на скопление драугов, и раздавшиеся крики были настолько оглушительными, что я ощутила их притяжение даже сквозь грохот устройства Мирнина. Она опустошила бутылки и бросила их, чтобы подхватить Майкла под руки и оттащить его в сторону коридора.

Я воспользовалась временным затишьем, чтобы поднять свое ружье, перезарядить его быстрыми, уверенными движениями и снова начать стрелять. В комнате стоял зловонный запах ужаса, плесени, пороха и гнилая вонь смерти и драугов, но, несмотря на все трудности, мы все еще были живы.