Тем, что она увидела, был торт, стоящий на обеденном столе, и он был… ну, он был «катастрофой». В форме торта.

Двухярусный десерт был неравномерным и покосившимся, глазировка была грязной, красные цветы были замазаны чем-то белым, с левой стороны виднелись подозрительные пятна, похожие на кровь, и, хуже всего, как Клер увидела, подойдя ближе, была надпись сверху, обрамленная неровным сердцем, пронзенным стрелой, которая гласила «Майкл и Эва».

Эва. Не Ева.

Ева пинала диван своими ботинками от Док Мартенс и рыдала, и Клер не могла ее винить. Шейн выглядел беспомощным и просто стоял и смотрел на нее, не зная, что делать.

И, разумеется, он сделал худшую вещь в этой ситуации, он сказал, — Слушай, это же просто торт. Уверен, что он все равно вкусный.

Ева впилась в него взглядом. Клер подошла и обняла свою подругу, послав Шейну раздраженный взгляд.

— Что я такого сделал? — прохрипел он. Кожа на его шее была цвета пурпура, с оттенками синего. — Торт. Это же просто торт. Вкусный торт.

— Дорогая, все будет в порядке, — сказала Клер. — Мы можем это исправить.

— Мы не можем, — выдавила Ева, в перерыве между всхлипываниями. — Торт должен был быть украшен красным — а это какая-то жижа…

Это действительно выглядело жутковато, но Клер сдела храброе лицо. — Мы отчистим его, купим в магазине глазурь и нанесем ее заново. Хуже ведь не будет, верно? И мы сами его украсим. Получится здорово.

— Это ужасно! — причитала Ева, спрятав лицо в пухлой куртке Клер. — Это похоже на свадебный торт Дракулы.

— Разве это не его преимущество? — спросил Шейн. — Я имею ввиду, очень тематично.

— Ты совсем не помогаешь, Шейн, — сказала Клер.

— Я помогаю! Я даже принес его в дом!

— Да уж, отличная работа.

Клер вздохнула и покачала головой. — Ева, иди наверх или куда-нибудь еще. Мы придумаем, как все исправить. Просто успокойся и расслабься. Дыши. Я куплю глазурь и сразу вернусь.

Клер посадила Еву на диван. Она перестала рыдать, что было хорошо, но смотрела на торт помертвевшим, испуганным взглядом. Чем скорее старая глазурь будет соскоблена, а весь торт отглазурирован повторно, тем лучше.

Шейн спросил, — Хочешь чтоб я пошел с тобой?

Ее первым желанием было сказать «нет»… но он ведь пережил утро беготни с Евой, и к тому же Ева сейчас была поглощена подготовкой вечеринки, а не его защитой. Кроме того, день был в самом разгаре. Самое безопасное, что могло бы быть, даже от Амелии.

Он состроил ей щенячьи глазки и сказал, — Пожалуйста?

Она никогда не могла устоять перед щенячьими глазками, и он знал это. — Хорошо, — сказала она. — Но надень шарф. С таким горлом ты похож на зомби.

— Я слышал, зомби сейчас очень популярны, — сказал Шейн с непроницаемым лицом. — У них есть собственное телевизионное шоу и прочее. Ладно. Шарф.

Она проследила, чтобы шарф был намотан достаточно высоко и скрывал самые сильные синяки. — Если кто спросит, просто скажи, что ты сделал себе новую клёвую татуировку, которая еще не зажила, — сказала она. Она остановилась и легонько провела кончиками пальцев по разноцветной коже. — Болит?

Он наклонил голову и нежно поцеловал ее в лоб. — Только когда я смеюсь.

— Я постараюсь не смешить тебя.

— Грандиозная ошибка, красавица. — Она вся трепетала внутри, когда он называл ее красивой. Он делал это не часто, но когда это происходило, он говорил это таким тоном, что был… невероятно интимным.