Выслушав старика, Де'Уннеро понимающе кивнул.

— Сначала нужно найти и опознать каждый камень, а потом мы в частном порядке вступим в контакт с их владельцами. Мы не станем отбирать камни, как поступал некогда отец-настоятель Маркворт, а предложим за них приличный выкуп. Король Эйдриан понимает, насколько взрывоопасной может оказаться подобная акция, и потому оставил нам значительные средства, позволяющие вернуть камни, которые церкви никогда не следовало выпускать из своих рук.

Он умолк на миг, дабы перевести дыхание.

— Мы откроем новую главу в истории нашей веры, братья, — возбужденно продолжал Де'Уннеро. — Церковь Абеля больше не будет отделена от светского общества Хонсе-Бира. Теперь мы едины, церковь и государство. Король Эйдриан наш союзник.

Предвидя возражения, он неожиданно резко повернулся к Де Науру.

— И не так, как якобы была нашим союзником королева Джилсепони, — воскликнул он, не дав старику открыть рот. — Потому что король Эйдриан понимает саму суть нашей веры. Его наставником был не Эвелин Десбрис — да, не спорю, благочестивый, весьма достойный во многих отношениях человек, но ведь во многом же и заблуждавшийся! Король Эйдриан понимает как брата Эвелина, так и отца-настоятеля Маркворта. Он знает, в чем каждый из них был прав, а в чем отошел от истины. Нам оставлено огромное состояние, братья. И у нас за спиной могущество трона. Так давайте призовем на помощь всю свою мудрость и достойно реформируем абеликанскую церковь!

Снова зазвучал хор восторженных голосов, и Маркало Де'Уннеро с трудом сдержал усмешку. Ему, конечно, было крайне неприятно произносить даже одно-единственное доброе слово об Эвелине, но ведь надо же, надо подсластить свои распоряжения хоть малой толикой великодушия. Эти молодые братья знали Эвелина лишь со слов его восторженных последователей вроде Браумина Херда и тех, кто пережил розовую чуму, что, как верили эти люди, явилось следствием чуда завета Эвелина. Де'Уннеро был достаточно умен, чтобы не оспаривать открыто эти убеждения. Нет, он лучше будет опираться на них, исподволь, ненавязчиво подталкивая братьев в желательном для себя направлении.

В тот же день братья аббатства Сент-Прешес, вооружившись магическими камнями, способными обнаруживать присутствие магии, и составленными еще во времена епископов Деллакорта и Де'Уннеро списками богатеев, владеющих волшебными камнями, вышли на улицы Палмариса. Провожая их взглядом, Маркало Де'Уннеро уже в который раз поблагодарил удачу, сведшую его с Эйдрианом. Произойди сегодняшнее собрание монахов несколько лет назад, магистр Де Наур сейчас был бы уже мертв, разорванный когтями тигра-оборотня. К старикашке-то он, разумеется, жалости никакой не испытывает; но это принесло бы ему вред, поскольку привело бы к тому, что братья аббатства Сент-Прешес в страхе отвернулись бы от Де'Уннеро.

Но теперь…

Теперь впереди замаячила надежда. Эйдриан научил его держать себя в узде, и теперь присутствие тигра-оборотня внутри не помешает ему приобрести должное влияние в церкви.

Стоя у окна в аббатстве Сент-Прешес, Де'Уннеро устремил взгляд на восток, по ту сторону лениво катившего свои воды залива. Перед его внутренним взором возникли величественные каменные стены Санта-Мер-Абель, самого древнего, пользующегося наибольшей славой аббатства. Он знал, что рано или поздно будет править оттуда церковью.

Или с помощью короля Эйдриана сровняет эти стены с землей.

Прошло несколько дней после возвращения тогайранки из Авру Изы, и как-то после полудня она услышала крик дозорного:

— Дракон!

Оказавшись снова в Дариан-Дариалле, она послала своих командиров на Аграделеусе поднимать воинов тогайру.