Ей так нужно было верить в это!

ГЛАВА 29

СОМНИТЕЛЬНАЯ ПОБЕДА

Толстые, крепкие пальцы Гленденхука, настоятеля аббатства Сент-Гвендолин, судорожно скомкали пергамент. Густые брови над глубоко сидящими глазами нахмурились, ладони сжались в кулаки. Туссен Гленденхук больше любого другого в ордене Абеля был обязан возвышением Фио Бурэю. Он долгие годы держался в тени Бурэя и делал это по доброй воле, хотя и сам обладал немалыми достоинствами. В особенности в области военного искусства. Его считали одним из самых выдающихся воинов, вышедших из стен Санта-Мер-Абель. Не чета, возможно, не к ночи будет упомянутому Маркало Де'Уннеро, но все же один из лучших.

Тем не менее он всегда осознавал, что у него нет никаких шансов подняться выше уровня магистра — до тех пор, пока его друг Бурэй не занял место отца-настоятеля абеликанской церкви. На всем пути к этому званию Гленденхук был рядом с Фио Бурэем, неизменно оказывая ему поддержку. В частности, во время выборов отца-настоятеля он немало потрудился, борясь за голоса в пользу друга. Укрепившись в Санта-Мер-Абель, Фио Бурэй отплатил соратнику за верность, назначив его настоятелем Сент-Гвендолин, монастыря, традиционно управляемого женщинами.

Мало кто противился этому назначению; и то сказать — когда негодяй Де'Уннеро захватил Сент-Гвендолин и принялся сбивать уцелевших после чумы монахов в шайку печально известных ныне братьев Покаяния, магистр Гленденхук приложил все силы, дабы спасти аббатство. За годы, прошедшие после своего назначения, аббат Гленденхук приобрел хорошую репутацию и у монахов, и у жителей соседних деревень. По посещаемости и денежным пожертвованиям на душу населения монастырь Сент-Гвендолин был среди первых, и, не являясь ярым последователем Эвелина Десбриса и происходящих в церкви Абеля перемен, аббат Гленденхук не препятствовал подчиненным ему братьям и сестрам, если те желали исцелять простой люд с помощью камня души. Как и нынешний глава абеликанской церкви, аббат Гленденхук приспособился к переменам, пусть даже не принимая их полностью, и сумел поднять Сент-Гвендолин из пепла.

А теперь такое…

Дородный, сильный человек расправил скомканный пергамент и снова принялся изучать его, пытаясь как можно больше прочесть между строк. Он, конечно, не удивился, узнав, что герцог Калас с огромной армией приближается к Сент-Гвендолин: всю зиму Гленденхук, как и жители центрального и южного Хонсе-Бира, следил за победным маршем Каласа, за тем, как близлежащие города один за другим покорно склоняют перед ним головы. Герцог сейчас находился на побережье южнее Сент-Гвендолин, и пару недель назад стало ясно, что он не остановился там, а повернул на север.

Однако этот указ, изданный самим Каласом да еще посланный вперед, когда он находился всего в тридцати милях от аббатства… Нет, подобного Гленденхук никак не ожидал! Герцог официально уведомлял о своем появлении и требовал, чтобы Сент-Гвендолин открыл перед ним ворота как перед представителем короля Эйдриана, а также чтобы братья и сестры аббатства признали законными права аббата Олина и Де'Уннеро на главенствующее положение в ордене Абеля.

— Он понимает, что мы… что я никогда не приму Маркало Де'Уннеро, — воскликнул Гленденхук, обращаясь к магистру Белазарусу, вместе с ним перешедшему в аббатство из Санта-Мер-Абель.

— Ни в какой форме! — воскликнул магистр. — Этот человек — редкостный негодяй, и он очень опасен! Маркало Де'Уннеро, будь проклято это имя, нет места в церкви Абеля!

Аббат Гленденхук помахал рукой, успокаивая рассерженного, крайне обеспокоенного сложившейся ситуацией магистра.