— Это была ошибка…

Тогайранка презрительно улыбнулась.

— Глупец. Что ж, если тебе так нравится, держись и дальше за свою гордыню и за свою ложь. Я спасу самобытность Бехрена от короля Эйдриана — с твоей помощью или без нее.

— Ты и впрямь веришь, что можешь нанести поражение Хасинте, — насмешливо изрек ятол.

Бринн обвела взглядом ряды воинов — их было много, несколько тысяч. На открытом пространстве она могла одолеть армию, вдвое или даже втрое превышающую ее собственную. Однако против хорошо укрепленного города большинство ее преимуществ теряли силу.

— Нет, Хасинту мне не одолеть, — признала она и добавила, заметив, что Де Хамман непроизвольно расправил плечи: — В одиночку.

Губы ятола презрительно скривились.

— Неужели ты рассчитываешь воскресить дух ятола Бардоха? — бросил он. — Натравить бехренцев друг на друга?

— Король-захватчик слишком многих восстановил против себя, — ответила тогайранка с загадочным выражением лица и пришпорила Крепыша.

— Те немногие, кто сумел вернуться…

Ятол Ваадан едва мог говорить. Впрочем, его слушатели — аббат Олин, недавно возведенный в ранг ятола Пароуд и магистр Маккеронт, только что вернувшийся из Энтела, — и так прекрасно понимали ситуацию. Де Хамман был наголову разбит у Дариан-Дариалла. Бехренские солдаты, и без того не слишком жаждущие сражаться со знаменитым Тогайским Драконом, потерпели поражение, бежали, но в Хасинту вернулись лишь немногие.

От ярости Маду Ваадан не находил слов, и эта реакция была всем понятна.

— Судя по донесениям, твои потери не так уж велики, — заметил аббат Олин.

— Не так уж велики, говоришь? — завопил ятол Ваадан. — Сотни, может быть тысячи, убиты. Мало того, неизвестно, сколько человек скитаются теперь по бесплодной пустыне. Ты не в состоянии в полной мере понять, что это значит, Бехрен не Хонсе-Бир.

— Ну, по крайней мере, этого Тогайского Дракона выманили из норы, — хладнокровно сказал аббат.

— Тогайру опаснее всего в открытой пустыне, — осмелился вставить ятол Пароуд.

— Только не против монахов церкви Абеля, — заявил Олин.

— Из оставшихся в живых у Дариан-Дариалла возвращаются сюда немногие, — напомнил Пароуд, и аббат бросил на него злобный взгляд.

— Довольно! — потребовал ятол Ваадан.

— Что задумала Бринн Дариель? — спросил аббат Олин. — Метаться по пустыне, нанося удары по маленьким городкам? Или напасть на Хасинту? На мой взгляд, это было бы чистой воды безумием.

— Скорее всего, она предпочтет сражения в открытой пустыне, — ответил ятол Ваадан.

— Ради чего? — Старый аббат встал и принялся расхаживать по комнате; давно уже никто не видел его таким оживленным. — Время работает против тогайранки. Ей неоткуда пополнять ряды, а потери будут лишь возрастать. Она не может нанести нам поражение и, следовательно, удовлетворив жажду мести, снова уберется к себе в нору. Все, что от нас требуется, — это перегруппировать силы и ждать.

Маду Ваадан бросил на него сердитый взгляд.

— Ну что ж, на данном этапе нам не удалось полностью воссоединить Бехрен, — продолжал Олин. — Дариан подождет до тех пор, пока король Эйдриан сможет уделить все внимание Бехрену.