— Я понимаю, как трудно это тебе далось, — сказал мистик, подходя к Бринн. — Ты поступила мудро, руководствуясь исключительно интересами своего народа.

Тогайранке было приятно это услышать, хотя она поступила именно так, как советовал Астамир еще до похода на Хасинту. «Интересно, — подумала она, — как пройдет наша встреча с Эйдрианом?» Она не виделась с ним пять лет; сейчас он уже мужчина и, более того, король могущественной страны.

И теперь они больше не друзья. Что бы Эйдриан ни сказал ей, какие бы доводы ни приводил в свою защиту, для Бринн Дариель, тогайранского рейнджера, его действиям нет оправданий.

— Через надежных людей нам удалось довести до сведения короля Эйдриана просьбу о встрече в Энтеле для проведения переговоров с предводителями Тогая и Бехрена, и он ответил согласием, — сообщил Джуравилю один из его лазутчиков в Урсале через несколько дней после того, как эльф попросил его выполнить это поручение Бринн.

Вскоре эльф встретился с другим лазутчиком в Палмарисе, который поведал ему о пленении Роджера Не-Запрешь.

— Нам непременно нужно спасти его, — сказал Джуравиль.

Лазутчик покачал головой.

— К нему невозможно подобраться близко. Даже с изумрудом Эндур'Блоу Иннинес нам пришлось бы прорываться с боем — и я далеко не уверен, что кому-то удалось бы ускользнуть оттуда живым.

Джуравиль закрыл глаза и заставил себя успокоиться. Он понимал, что нельзя рисковать всем ради одного человека, даже близкого друга.

— Ладно, не спускайте глаз с подземелья, — сказал он лазутчику. — Вдруг все же нам представится хоть какая-то возможность. Нельзя ее упускать.

Джуравиль поспешил в Хасинту, стремясь поскорее увидеться с Пони.

Пони верхом проезжала мимо обвалившихся домов, забаррикадированных дверей. Повсюду валялись мертвые тела. Давно она не видела такого множества трупов! Хасинта еще долго будет приходить в себя после разыгравшегося здесь жестокого сражения и того, что последовало за ним. Даже сейчас, спустя более недели после изгнания аббата Олина, банды мародеров продолжали бесчинствовать в охваченном хаосом городе.

Женщина прилагала все усилия, чтобы не обращать внимания на раздававшиеся то и дело вокруг крики отчаяния и боли. Не в ее возможностях помочь Хасинте. И все же каждый раз, услышав новый крик, она вздрагивала.

Этой ночью на небе не было видно звезд; с океана набежали тяжелые тучи. Пони надеялась, что пройдет дождь, который хоть частично смоет следы пролитой крови.

Она почувствовала облегчение, оказавшись за воротами города. Увидев на севере огни тогайских костров, женщина развернула коня и двинулась им навстречу.

Спустя примерно час ее остановили окрики дозорных. Выступив из темноты, они окружили ее. Не понимая их приказов, женщина тем не менее спешилась и вручила одному из них свой меч, хотя мешочек с магическими камнями оставила при себе и даже потихоньку зажала в руке графит. Если случится что-либо непредвиденное, она сможет обрушить на противника огненную молнию невиданной силы.

Однако ей не угрожали и без промедления отвели к шатрам, разбитым на каменном плато. Там Пони обнаружила Бринн и Астамира; они обменялись дружескими приветствиями.

— Можем мы поговорить наедине? — спросила она.

Взмахом руки отпустив охранников, тогайранка вместе со спутниками направилась к той части плато, куда не достигал ни свет костров, ни лагерный шум. Далеко внизу были видны темные силуэты домов Хасинты, а за ними костры беженцев, возвращающихся с ятолом Пароудом в Косиниду.

— Город просто завален трупами, — посетовала Пони.

— Судя по полученным мной донесениям, счет идет на тысячи, — вздохнула Бринн.