— А может быть, это все и на самом деле слухи? Может быть, я напрасно беспокоюсь?.. Но даже если то, чего я боюсь, правда… Что тогда делать? Что я могу сделать — один в чужой стране?..

Но ратники на бормотание полоумного старика внимания не обратили.

На рассвете стража открыла ворота крепости — крестьяне из близлежащей деревушки ввозили телегу гнилого прошлогоднего картофеля. Старик попытался было покинуть крепость, но один из стражников придержал его за плечо.

— Куда собрался? — осклабился он в лицо жрецу. — Господин капитан велел тебя пустить, так господин капитан теперь пущай приказ дает обратно выпускать. Здесь тебе не постоялый двор, а пограничная застава.

— Долго придется ждать, пока господин капитан очухается… — пробурчал старик.

— Чего-о? — разинул рот стражник, угрожающе надвигаясь на жреца.

Но тут со сторожевой башни донесся тревожный свист. Стражники задрали головы.

— Двое всадников, — проорал ратник на башне, — знамена… Не разобрать пока… Но уж шибко скачут — как бы не случилось чего… Слухи-то вон эва какие ходят…

Никто из воинов крепости не заметил, как при этих словах побледнело лицо старика.

— Разобрал знамена! — крикнули с башни. — С южной заставы парни скачут. Что ж такое стряслось-то?

К тому времени, когда всадники осадили коней у стен крепости, в воротах сгрудилась добрая половина гарнизона.

— Люди князя Рагатристеля… — первое, что сказал один из прибывших — воин в испачканном копотью кожаном панцире. Кисть правой руки его, подвешенной на грязном лоскуте к шее, была черна и скрючена, — этой ночью… — голос его оказался тускл и ровен, — в полночь… — И он замолчал, точно в горло ему вбили кляп.

Второй воин не спешивался. Он тяжело дышал, будто добирался до крепости не верхом, а пешком. Глаза его блуждали по сторонам, но словно не видели ничего вокруг.

Ратник с изувеченной рукой прокашлялся и продолжил:

— Только знамена и спасли, — сказал он. — Шестеро нас… осталось.

Кто-то из крепости капитана Парселиса охнул:

— Да у вас же гарнизон в две сотни мечей был! Сколько же воинов привел Рагатристель к заставе?

Ратник, оставшийся в седле, встретившись глазами с Гарком, вдруг расплылся в бессмысленной, полубезумной улыбке.

— Три десятка, — бесцветно продолжал воин погибшей заставы. — Потому мы их так близко и подпустили к стенам… Надо подмоги просить, парни. Завтра-послезавтра горцы здесь будут…

— Три десятка… — прошептал стражник, задержавший старика-жреца. — Это?.. Как это?..

— Трубки, мечущие огонь, — сказал ратник, шевельнув покалеченной рукой, — слыхали о них? О том, что этот огонь заставляет гореть даже камень? О том, что только магией можно его потушить?

Никто ему ничего не сказал. Тогда ратник ответил на свой вопрос сам.

— Слухи врут, — проговорил он. — Магией этот огонь тоже потушить нельзя. Он горит, пока есть, чему гореть.

Даже придворные историки вряд ли могли точно сказать, когда был построен Дарбионский королевский дворец; говорили, что башни дворца высились еще тогда, когда самого Дарбиона и прочих городов королевства и в помине не было. И с тех незапамятных времен каждый из множества правящих Гаэлоном королей что-то пристраивал к дворцу. Шли годы, десятилетия и века, и стал дворец огромен, как город.