– Да! – злобно рявкнул он в трубку.

– Здравствуй, Андрюша, никак спишь еще? – вкрадчиво замурлыкал на другом конце провода Шеф.

«Черти бы тебя побрали, старый дурак!» – подумал про себя Волына, но вслух сказал совсем другое:

– Что вы, Сергей Петрович, я просто в ванной был!

– Ладно, – серьезно проговорил Шеф, – собирай ребят. Чтобы через час все были у меня. Ты понял?!

– Да, конечно, – заверил его Волына и, швырнув трубку на рычаг, разразился отборной бранью. – Вот всегда так, никогда человеку отдохнуть не дадут. Вечно этого идиота черти раздирают. Волына – туда, Волына – сюда. Как пить дать, опять вообразил, что его завалить хотят, и срочно сооружает линию обороны. Теперь даже в туалет будет с охраной ходить. Три раза так было, а все ложная тревога! Впрочем, – Андрюха постепенно остывал, – платит-то он неплохо, совсем неплохо, так что хрен с ним! Можно понять старика. Сейчас такое время! Осетра прихлопнули, Могилу – а кто, так и не выяснили. Могила, например, сидел тихо, как мышь, на чужую территорию не совался, кому, спрашивается, нужно было его валить? Но тем не менее две дырки в башке сделали. А если Шефа убьют, что без него делать-то будем, что кушать-то?!

Волына окончательно успокоился и начал торопливо одеваться.

– Лена, киска, – окликнул он сонную любовницу, – сделай быстрее кофе.

Та сладко потянулась и широко открыла красивые, голубые и очень глупые глаза.

– Давай, давай, – поторопил ее Андрюха, – я опаздываю!

Лена неторопливо поднялась и, плавно покачивая загорелыми бедрами, отправилась на кухню.

Андрюха тем временем жадно уставился на недопитую бутылку коньяка, стоявшую на журнальном столике.

Бог ты мой! Как похмелиться охота, прямо сил никаких нет! Голова трещит по швам. Во рту – как сто кошек нагадили. Сейчас бы стакан, ну хоть половину, вмиг полегчает! Но нельзя, Шеф недавно закодировался от алкоголизма и теперь пьяниц не выносит. Волына уже раз получил по мозгам, явившись на работу с запахом перегара.

С трудом переборов искушение, он тяжело вздохнул и отправился умываться…

Выйдя из подъезда, Волына вдруг почувствовал себя неуютно. В свежем утреннем воздухе пахло бедой. Улица в этот ранний час была пустынна. Вот только машина напротив… Еще не осознав толком, в чем дело, он ничком бросился на мостовую. Автоматная очередь прошила воздух там, где он только что стоял. Не теряя даром времени, Андрюха откатился в сторону, выхватывая из-за пазухи пистолет. Еще очередь. Осколки асфальта брызнули вверх рядом с его головой.

«Хана! – подумал он, стреляя в машину из своего «макарова». – Хоть бы одного с собой прихватить!»

В этот момент на него навалилась непомерная тяжесть. Тело пронзила острая боль. «Достали-таки, гады», – запоздало мелькнуло в мозгу. В глазах заплясали багровые вспышки, тьма подхватила его, закружила и куда-то понесла…

Удивленный чеченец тупо уставился на мостовую, где только что лежал его враг. Она была абсолютно пуста, даже крови ни капли. «Аллах, Аллах, Аллах», – запричитал он, хотя был неверующим, и опрометью кинулся к своей машине.

Первое, что осознал Волына, – он лежит ничком в какой-то вонючей луже. Странно, вроде на улице не было дождя. И непонятно, почему не добили?

Он кряхтя перевернулся на спину, затем сел. Кругом шелестела от порывов ветра мокрая листва деревьев. Сквозь редкие просветы в кронах виднелось звездное небо. Андрюха понял, что находится в лесу. Каким хреном его сюда занесло? «Может, они вообразили, что я мертв, отвезли в лес и бросили?» Он осторожно ощупал свое тело: «Все цело, ни царапины!»

«Так, – соображал Андрюха, – когда я вышел из дома, было шесть утра, а теперь глухая ночь.