Из «газика» выбрался подтянутый элегантный капитан, посмотрел по сторонам, почесал пятерней, как гребнем, ершистые светлые волосы, натянул фуражку. Оправил гимнастерку, смявшуюся под ремнем, забрал с сиденья картонную папку с бумагами. Поморщился, когда из гаража донеслась витиеватая ругань. Этому словесному пассажу предшествовал хрип взбрыкнувшего мотора.

— Эй, Коваленко, а ну, не ругаться! — крикнул офицер.

Матерный монолог прервался. Нарисовалась чумазая физиономия механика с гаечным ключом в мозолистом кулаке.

— А как не ругаться, товарищ капитан? — обиженно прогудел боец в засаленном комбинезоне. — Мы ее и так, и этак, и по-всякому!..

— А ты ключ выброси, — посоветовал светловолосый капитан. — Не русские люди, что ли? Кувалдой работайте.

Механик озадаченно почесал ключом голову, задумался.

Офицеры на крыльце закончили перекур, по одному втянулись в здание.

Капитан опять осмотрелся, помахивая папочкой, направился к крыльцу, вытер подошвы о стальную решетку под лестницей. Потом вошел в здание, посторонился и козырнул. Навстречу ему спешил майор с перекрещенными пушками в петлицах.

Коридор был оформлен помпезно, в стиле мрачноватой готики. Капитан открыл ключом вторую по ходу дверь, вошел в маленький кабинет с непропорционально высоким потолком, бросил фуражку на вешалку.

Помещение было так себе. До пришествия Красной армии здесь трудился помощник бургомистра по вопросам водоснабжения и канализации. Потом этого человека никто не видел, он просто сгинул. Все бумаги, папки, подшитые талмуды оставались в целости, их собрали в кучу и задвинули в угол. Обустраиваться смысла не было. Полк со дня на день мог двинуться в поход.

Капитан глянул на наручные часы, сел за стол, устремил задумчивый взор на причудливые настенные панели. Потом он раскрыл свою папку и стал изучать неровную машинопись.

В дверь постучали, всунулась постная физиономия офицера с погонами старшего лейтенанта.

— Доброе утро, Олег Петрович! Разрешите?

— Да, безусловно. — Капитан моргнул. — Как вас?.. Станислав Юрьевич, если не ошибаюсь?

— Почти запомнили, — сказал старший лейтенант, вторгаясь в лоно водоснабжения и канализации. — Вячеслав Егорович, старший лейтенант Евсеев, временно исполняю обязанности начальника вещевой службы полка.

— Ладно, запомню. — Капитан улыбнулся. — Что у вас, Вячеслав Егорович?

— Бумагу подпишите. — Евсеев раскрыл потертую папку, выудил мятый лист. — На склад поступило новое обмундирование, а снабженец из дивизии отказывается разгружать, пока не получит вашу визу.

— Какая проза! — Капитан манерно вздохнул, извлек из нагрудного кармана шариковую ручку британского производства, пока еще диковинную в Советском Союзе, снял колпачок, дыхнул по привычке на стержень. — Давайте свою бумагу, подпишем, чего уж там, дабы не жаловались на нашу бюрократию.

Без стука отворилась дверь, и порог переступил полноватый майор в полевой форме. За его спиной мерцали еще двое в офицерских фуражках. Он смотрел недобро, поджав губы.

— Разрешите? — Тонкие губы майора перекосила усмешка.

— Подождите, — отмахнулся капитан, не успевший поставить подпись. — Я не могу удовлетворить сразу всех.

Потом он удосужился поднять глаза, и в них мелькнуло беспокойство. Майор вошел, и капитану пришлось встать. Все-таки старший по званию. Старший лейтенант, поколебавшись, тоже поднялся.