|
Болельщики на мгновение замерли, пока весь этот вес отрывался от мата, потом стали закричали, когда Джонни стал крутить чудовище в воздухе. Черный Франкенштейн орал как ребенок, которого нашлепали. Раздался звук, похожий на ружейный выстрел. Джонни Ли Ричвайн вскрикнул и стал валиться на мат. Ноги его подкосились, и человек по имени Черный Франкенштейн уловил момент, чтобы оторваться от плеч молодого парня. Он слишком хорошо знал звук ломающейся кости; он был против того, чтобы парень крутил его, как лопасти мельницы, но Джонни хотел потрясти своих болельщиков. Черный Франкенштейн упал на бок, а когда уселся, то увидел, что молодой местный борец лежит в нескольких футах от него, со стоном сжимая колено, на этот раз от неподдельной боли. Судья стоял, не зная, что делать. Распростертым полагалось лежать Черному Франкенштейну, а Джонни Ли Ричвайну полагалось выиграть эту главную схватку, именно так было по сценарию, и все шло прекрасно. Черный Франкенштейн поднялся. Он знал, что парень испытывал сильную боль, но должен был выдержать образ. Подняв руки над головой, он прошел через ринг под градом стаканчиков и мешочков из-под попкорна и, когда приблизился к ошеломленному судье, сказал тихим голосом, совсем не похожим на его злодейское пустозвонство: — Дисквалифицируйте меня и отправьте этого парня к врачу. — А? — Сделайте это немедленно. Судья, местный житель, у которого в соседнем Бельвилле был магазинчик металлоизделий, наконец показал руками крест-накрест, что означало дисквалификацию Черного Франкенштейна. Громадный борец с минуту прыжками показной ярости демонстрировал свое недовольство, а публика освистывала и обругивала его, потом он быстро соскочил с ринга, чтобы пройти в раздевалку, эскортируемый фалангой полицейских. На этом длинном пути ему пришлось выдержать летящие в его лицо «попкорн», шматки мороженого, а также плевки и непристойные жесты от детей и взрослых граждан. Особенно он боялся старых благообразных леди, потому что одна из таких год назад в Уэйкроссе, штат Джорджия, напала на него со шляпной булавкой и попыталась ткнуть ею в его половые органы. В своей «раздевалке», которой служили скамейка и шкафчик в комнате футбольной команды, он постарался насколько возможно расслабить мышцы. Некоторые боли и ушибы уже стали хроническими, плечи казались стянутыми и были как куски окаменевшего дерева. Он расшнуровал кожаную маску и стал разглядывать себя в маленькое треснувшее зеркальце, висевшее в шкафчике. Его едва ли можно было назвать симпатичным. Волосы на голове сбриты наголо, чтобы маска лучше надевалась, лицо отмечено шрамами от многих схваток на ринге. Он точно помнил, откуда у него появился каждый шрам — нерассчитанный удар в Бирмингеме, слишком убедительный бросок стула в Уинстон-Сэлеме, столкновение с углом ринга в Сьюс-Фоллс, встреча с цементным полом в Сан-Антонио. Ошибки в согласованности действий в профессиональной борьбе приводят к реальным повреждениям. Джонни Ли Ричвайн не смог сохранить равновесие, нужное, чтобы выдержать большой вес, и расплатился за это ногой. Он сожалел об этом, но ему ничего не оставалось делать. Представление должно продолжаться. Ему было тридцать пять лет, и последние десять лет своей жизни он провел на борцовском ринге, колеся по шоссе и сельским дорогам между городскими спорткомплексами, гимнастическими залами университетов и сельскими ярмарками. В Кентукки его знали как Молнию Джонса, в Иллинойсе как Кирпича Перкинса, и в дюжине других штатов под подобными же устрашающими вымышленными кличками. Настоящее его имя было Джошуа Хатчинс, и в этот вечер он был далеко от своего дома в Мобиле, штат Алабама. Его широкий нос ломали трижды, и он так и выглядел; последний раз ему даже не хотелось исправлять его. Под густыми черными бровями сидели глубоко запрятанные глаза светло-серого цвета древесного пепла. Другой маленький шрам круглился вокруг ямочки на подбородке, как перевернутый вопросительный знак, а резкие черты и морщины лица делали его похожим на африканского короля, перенесшего многие сражения. |
