Ощутив себя в этом аду, таком холодном и всепоглощающем, я поняла, что больше не тону. Подо мной было каменное дно. И в моем аду воняло пластмассой.

Я все еще могла дышать.

Плотный полиуретановый мешок, в который запихнул меня Фейн, оказался водопроницаемым — мне поведали об этом пробивающиеся сквозь швы холодные струйки воды, — но пока он выдерживал давление воды, и внутри него осталось немного воздуха, которым я и мой пресмыкающийся друг могли дышать.

Блеснул лучик надежды — но я пока не решалась пошевелиться. Если змея меня укусит, мне конец. Противоядие уплыло вместе с Мэтом, да и было его немного — доза рассчитана на один укус. К моему удивлению, змея тоже не шевелилась. Но если пошевелюсь я, она занервничает и станет защищаться.

Столб воды давил на мешок, и мне все же пришлось медленно повернуть голову набок, чтобы продолжать дышать. Змея не шевелилась. Я стала из-за спины вытаскивать правую руку, пытаясь дотянуться до брючного кармана, где хранила нож.

Моя рука лежала вдоль тела. Как раз на кармане. Но тело мое было крепко стянуто веревкой, и с каждым движением силы покидали меня.

Тут змея пошевелилась.

Я почувствовала, как она поползла по мне вверх. Ей не понравился мой мокрый, возможно, и холодный спасательный жилет. Она направлялась туда, где было потеплее. Я чувствовала, как она заползает — такая невесомая, такая смертельно опасная — ко мне на плечо.

«Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам».

Неужели это мой голос? Или мамин? Я не знала. Но слова стучали у меня в висках, а пальцы пытались забраться в карман.

Шелковистая кожа тайпана коснулась моей щеки, змея замерла. Я приготовилась к невыносимой боли, к ощущению впивающихся в мою плоть клыков — я осознала, что потеряла. Я, казалось, чувствовала змеиное дыхание. Потом змея снова поползла и коснулась моего лица.

Пальцы нащупали холодную рукоятку ножа. Еще несколько секунд, и я смогу его достать. Но мешок быстро наполнялся водой. А самая опасная в мире змея обвилась вокруг моей шеи, положив голову мне на лицо.

«…и ничто не повредит вам».

Я схватила нож, осторожно вытащила руку из кармана и попыталась разрезать ближайший виток веревки. Перерезать бельевую веревку оказалось делом недолгим. Я перерезала еще один виток, затем еще один, пока не смогла согнуть руку в локте, и тогда я нацелила острие ножа на пластиковый мешок прямо над своим лицом. Как можно глубже вдохнула — возможно, это мой последний вдох! — и резанула ножом вдоль мешка. На меня хлынула вода. Я все еще оставалась связанной и не могла плыть, но я нащупала шнурок на спасательном жилете (Фейн даже не догадывался, что он на мне) и потянула за него изо всех сил.

Спасательный жилет наполнился воздухом, и я вылетела на поверхность, как пробка из бутылки. Мне показалось, что голова сейчас лопнет от гула, стоящего в церкви. Откуда, черт побери, доносился этот ужасный шум? Неужели рушилось здание? Веревка ослабла. Освободившись от пут, я потянулась к кромке бассейна, с силой оттолкнулась от воды и снова оказалась на каменном полу. Не обращая внимания на головную боль и грохот, сотрясающий церковь, я поднялась на ноги, испытывая одно желание — добраться до выхода. К тому же смертельно опасная змея, которая всего минуту назад делила со мной могилу, выплыла на поверхность и медленно поплыла в мою сторону. «И ничто не повредит вам».

Я, пошатываясь, попятилась. И увидела Альфреда, который одной рукой вцепился в трубу органа, а другой бил по клавишам, и Фейна, сжимавшего своими сильными пальцами горло несчастного.

Не нужно было звать на помощь — громкие, диссонирующие звуки церковного органа сделали все за меня. И знаете что? Думаю, здесь не обошлось без участия моей мамы. Тайпан выползал из бассейна, его чистые янтарные глаза смотрели прямо на меня.