— Сохраняйте спокойствие и не делайте резких движений. — Я же при этом двигалась молниеносно — вылетела из дома, схватив ключи от машины, открыла брелком багажник, нырнула внутрь. — Вы думаете, змея укусила малышку?

К своему удивлению, я вспомнила, что ребенок — девочка. Несколько недель назад я видела, что их дом был украшен розовыми шариками.

— Не знаю. Думаю, она спит. Боже, а если не спит?

— Какого цвета ее кожа? Вы видите, она дышит? — Я выхватила пару вещей из багажника машины и поспешила вверх по холму.

Дом Хьюстонов был в пределах моей видимости: красивый, выкрашенный в белый цвет домик стоял в начале переулка. Их семья недавно переехала из города, они прожили здесь всего пару недель, но, пожалуй, я припоминала, как выглядит мать, — приблизительно моего возраста, высокая, с длинными, до плеч, светлыми волосами. Раньше мы с ней никогда не разговаривали.

— Да, вижу. И кожа у нее розовенькая. Вы можете прийти? Пожалуйста, пообещайте, что придете.

— Уже бегу. Самое главное — не испугать змею. Не делайте ничего, что могло бы ее потревожить.

Я толкнула ворота и побежала по тропинке к входным дверям. Заперто. Я побежала вокруг дома, направляясь к черному ходу. Телефон я отнесла слишком далеко от базы, поэтому он начал пищать. Я отключила его и толкнула дверь.

Я оказалась внутри светлой современной кухни. Для дома, где есть грудной ребенок, здесь было на удивление опрятно. Я положила телефон на стол и пошла по коридору на голос, доносившийся сверху. Подходя к лестнице, я заметила грязные мокрые следы на совершенно чистом кафельном полу. Мое внимание привлек знакомый писк. Повернув голову направо, я заметила в маленькой подсобке инкубатор для цыплят. Семья разводит кур.

— Я уже в доме, — негромко произнесла я.

Когда я поднялась по лестнице, в дальнем конце коридора увидела белое от испуга лицо, высунувшееся в проем двери. Женщина сделала мне знак, и я направилась к ней. Она отступила, пропуская меня в комнату.

Я оказалась в маленькой розово-бежевой спальне, расположенной под крышей. Несущие балки чернели на фоне белых оштукатуренных стен. Розовая штора с изображением фей и грибов обрамляла маленькое окно в глубоком проеме. Куда ни кинь взгляд — везде мягкие игрушки, в основном розовые. Вдоль длинной стены стояла детская кроватка, колыбелька сказочной маленькой принцессы: вся в бежевых кружевах и розовых рюшах. Я подошла ближе, все еще теша себя надеждой, которая родилась, когда я подняла трубку: змея — игрушечная, над мамой зло подшутил кто-то из старших детей.

Малютка, просто крошечный ангелочек в белом комбинезончике с вышитыми розовыми кроликами, мирно спала. Ее рот был приоткрыт. Я увидела самый милый курносый носик, длинные ресницы и едва заметные следы молока на щечках. Кулачки сжаты, ручки подняты над головой — классическая поза спящего младенца. Она выглядела совершенно здоровой. Правда, делила постельку с ядовитой змеей, готовой ужалить в любой момент, чуть ребенок шевельнется.

2

Удивительное дело: несмотря на шум, поднятый матерью, казалось, что змея тоже спит. Она лежала, пригревшись на груди у ребенка, вытянув голову, свернувшись до половины в клубок. Змея была длиной где-то сантиметров тридцать пять и в самой широкой части тела в окружности имела восемь с половиной сантиметров. Уже не молодая особь.

С моим приходом мать немного успокоилась, но все еще могла в любой момент запаниковать.

— Я решила, что это уж, — сообщила она громким шепотом, — но не могу сказать наверняка. Ужи бывают темно-серые, верно?

Я уже натягивала свои перчатки из грубой кожи длиной выше локтя — они защищали меня от укусов диких млекопитающих куда крупнее этой змеи: барсуков, лисиц и прочих.