— Эй, сестричка, смотри — кажется, река впереди. И там лес правее. Широченная река, прямо Волга. Или Миссисипи. Сейчас туман разойдется…

— Маш, я сейчас умру, — прошептала Даша.

— Не преувеличивай, — Мари засмеялась. — Мы уже покойницы. Ты сама говорила. Давай-ка, вперед шагай. Наверняка к людям скоро выберемся.

Сестры вышли на перекресток. Ярко светило едва поднявшееся над горизонтом солнце. Щелкали и щебетали, перепархивая по голым буграм вдоль дороги, птицы. Даша тоскливо шмыгала носом.

— Ты в себя приходи, — потребовала сестра. — Впереди спуск, выйдем к реке. Как ты в таком виде людям покажешься? Бродяжка одуревшая.

Даша не хотела к людям. Лучше просто лечь и заснуть. На этот раз навсегда. Хватит жизни. Уже совсем-совсем хватит. Вот только желудок… И на этот раз умереть спокойно не получится.

— Маш, мне нужно отойти, — Даша сошла с дороги.

— Нашла время, — рассердилась сестра, но пошла следом.

Даше хотелось ее отослать, и так стыдно, но тут по дороге застучали копыта и заскрипели колеса. Даша ахнула. Сестра поспешно присела рядом.

— Голову пригни!

Лошадь фыркала уже рядом. За скрипом колес девушки расслышали обрывок разговора:

— …с первыми лучами солнца. Как же! Разве с тобою-то вовремя соберешься? — занудно упрекала молодая женщина.

— Чего рисковать? — оправдывался мужской голос. — Все равно к первому парому успеем. А раньше выезжать опасно. Вон, опять в нашей округе йиена объявился.

— Вечно у тебя отговорок полно…

Мимо промелькнула повозка, запряженная красивым гнедым мерином. Скрипели грубоватые, сколоченные из досок колеса. Даша успела разглядеть черноволосую молодую женщину в просторном одеянии и ее плохо выбритого спутника, бодро помахивающего вожжами. На повозке громоздились туго набитые мешки.

— Ничего себе! — прошептала Мари. — Ты видела?!

— Что они бедные? Да, и телега у них самодельная. На рынок торопятся.

Мари смотрела на сестру широко распахнутыми голубыми глазами. С сочувствием смотрела, как на тяжело больную. Наконец сказала:

— Дарья, ты совершенно с ума сошла? Они же на каком-то странном английском разговаривали.

— Почему странном? — пробормотала Даша. — Акцент какой-то необычный, и все. А так все понятно.

Сестра глянула ей в глаза и сухо сказала:

— Пойдем, слабоумная. Слышала, здесь какой-то йона бродит.

Они подошли к пологому спуску к реке и остановились. Ярко блестела просторная гладь воды. Справа, вдоль ближнего берега, раскинулась зеленая роща. К небу тянулся дымок костра. Сбегающая вниз дорога упиралась в дощатый причал. Рядом стояли две повозки. Сидела группка людей. А на противоположном берегу раскинулся большой город.

Причалы, заставленные десятками кораблей и барок. Целый лес мачт и снастей. Крошечные фигурки, снующие с поклажей по сходням. Стрелы лебедок, поднимающие тюки и бочки. Низкие строения — склады, амбары, зернохранилища, высокие штабеля бревен и бочек сплошным лабиринтом тянулись до самых городских стен. Невысокие, но мощные башни и зубцы крепостных стен. Ворота — одни, вторые, третьи… За стенами крыши домов. Справа, уже внутри городских стен, видны стены повыше — стройные высокие башни с бойницами — замок. Вяло колышутся узкие яркие знамена.

Мари присела на корточки, потерла ладонями лицо:

— Так я и знала. Чувствовала. Просто отвратительно здесь чисто.