-  Изя прав, - осторожно высказал свое мнение Солнцевский. - И потом, какая тебе разница, как будет выглядеть Изя, когда будет соблазнять этого поляка?

    -  Как это какая разница?! - взвилась Соловейка. - Да ведь это он будет делать в моем обличье! Да как я после этого могу появиться на улице?

    -  Но... - попытался что-то вставить черт, но бывшая мелкоуголовная личность была непреклонна:

    -  Ни за что!

    С этими словами Соловейка решительно подошла к черту.

    -  Значится так, - начала Любава, потирая ладошки. - Слушай мою команду, если тебе жизнь дорога. Грудь убрать, попу тоже, косметику долой, разрез уменьшить в два раза, декольте убрать, волосы в косу... Ты что, издеваешься?!

    -  Ну ты же первая начала, - хмыкнул Изя, довольно рассматривая полученный результат в зеркале.

    А оттуда смотрело довольно жалкое создание, слегка напоминающее замученную голодом и жизнью Соловейку. Изя с точностью выполнил все указания Любавы, но с присущей ему язвительностью, то есть максимально реалистично и сурово.

    У вновь обретенного морока грудь отсутствовала как факт, филейная часть тоже. На костлявой фигурке мешком висел сарафан, а волосы скручены в тоненькую косу, больше напоминающую крысиный хвостик. Для того чтобы произвести на зрителей большее впечатление, Изя добавил лицу черты изможденности, и полностью погасил взгляд.

    -  Тебе дать последнее слово перед смертью или так, без долгих проводов обойдемся? - поинтересовалась Любава, неторопливо засучивая рукава.

    -  Предпочитаю жить долго и счастливо и умереть через несколько веков от скуки, - осторожно ответил Изя, на всякий случай отодвигаясь от нервного младшего богатыря подальше. - А сейчас меня убивать категорически не следует, к тому же, как ты знаешь, я решил начать новую жизнь и жениться.

    -  Если ты не уберешь эту пакость, то жениться уже не сможешь, - хмуро предупредила Любава.

    -  Этим простеньким преобразованием я решил показать тебе всю несостоятельность твоей позиции, - изрек Изя, предусмотрительно возвращая себе облик привычного мальчиша-плохиша. - Во время первой встречи с поляком я, ну то есть ты, должен быть неотразим. Так я могу воспользоваться некоторой коррекцией твоего облика?

    -  Нет!

    -  А как же...

    -  Ты черт, а значит, выкрутишься, - отрезала Соловейка. - А теперь ты должен дать мне слово, что не выйдешь на улицу в этом кошмарном виде.

    -  Хорошо, обещаю, - не моргнув глазом ответил Изя.

    Соловейка немного удивилась, что черт согласился настолько быстро, но данное слово ее успокоило, и она решительно отправилась прочь. Уже в дверях обернулась и бросила друзьям:

    -  Пошла организовывать себе алиби.

    Как только дверь в прихожей хлопнула, а шаги младшего богатыря стихли, Изя философски заметил:

    -  Что мне мешает выйти на улицу в классическом Любавином виде, и только перед самим делом привести его в порядок?

    -  Ну ты и жук, - констатировал Илюха, оценив уловку друга.

    -  На том и стоим, - хмыкнул рогатый, наливая себе полный кубок «Изи темного», - она же сама хотела, чтобы я выкрутился, а я всего лишь выполнил ее пожелание.