-  Справедливая, - не осталась в долгу Любава. - Вам, мужчинам, только дай волю, все вверх дном перевернете.

    -  Все равно это негуманно, - не унимался Илюха. - Посмотрите на него, да это же самый несчастный человек во всем Киеве!

    Соловейка собиралась что-то бурно возразить и даже набрала для этого побольше воздуха, но тут ее перебил торжественный голос княжеского глашатая.

    -  Посол Бухарского эмирата Каюбек Талибский и его дочь, несравненная Газель!

    Все как по команде повернули головы к раскрытым дверям. Там и вправду стоял какой-то Каюбек, и уж точно Талибский. Разодетый в шелка и парчу, посол был внушительного роста, с длинной густой бородой и гневным взором. За его спиной маячила женская фигура, закутанная в чадру с головы до ног. Одни только глаза говорили о том, что это живой человек, а не мешок с картошкой.

    -  А у нас что, и с «духами» дипломатические отношения установлены? - решил поправить пробелы в знаниях Илюха.

    -  С кем? - не поняла Соловейка.

    -  Ну с душманами, - в свойственной ему манере пояснил бывший браток.

    -  Так он бухарец, - осторожно заметила Любава.

    -  А что, есть разница?

    -  Вы видели, видели?! - влез Изя.

    Причем голос черта как-то странно задрожал.

    -  Кого? - не понял Илюха. - Душмана этого?

    -  Да какого душмана? - еще больше завибрировал Изя. - Дочку его, несравненную Газель!

    Любава переглянулась с Солнцевским, потом оба бросили свои взоры на несравненную и после этого вновь вернулись к озабоченному коллеге.

    -  Ты имеешь в виду этот кулек на ножках?

    К удивлению обоих, Изя налился красной краской, запыхтел и сквозь зубы прорычал:

    -  Если хочешь и впредь называться моим другом, следи за своим языком!

    -  А че я сказал-то? - совсем стушевался Илюха. - Ну пусть будет несравненной.

    -  Изя, с тобой все в порядке? - осторожненько поинтересовалась Любава.

    -  Эх вы! - даже не заметив вопроса, продолжил гнуть свое черт. - Да неужели вы не видите, какие у нее необыкновенные глаза!

    Компаньонам вновь пришлось рассматривать дочку бухарского посла. Ее папаша как раз передавал хмурому Берендею какие-то подарки, а она смиренно стояла за его спиной.

    -  Глаза как глаза, - хмыкнула Любава, причем Илюха был с ней совершенно согласен.

    -  Ничего вы не понимаете, - обреченно заметил черт. - Все, похоже, я нашел свою судьбу.

    -  Где? - завертел головой Солнцевский, выискивая за столами самых симпатичных молодух.

    -  Газелюшка моя... - с придыханием произнес Изя, буравя свою несравненную томным взглядом.

    -  Изя, ты что, ошалел? - не поверил своим ушам Солнцевский. - Ты же ее даже не видел! Даже Петруха вначале просил у Гюльчатай открыть личико, а уже потом женихался.

    -  Не романтик ты... - протянул черт. - Глаза - это зеркало души, а глаза я видел. Хотя, с другой стороны, ты прав, вдруг там вместо Гюльчатай Абдулла окажется?

    С этими словами Изя выскочил из-за стола и бросился рысачить по своим источникам, чтобы собрать побольше информации про свою несравненную.

    -  Ох, не нравится мне это, - задумчиво протянул Илюха, глядя вслед своему другу.