Подойдя к компании студентов, среди которых было несколько её соплеменников, Ирис интеллигентно поприветствовала всех и задала вопрос: не знают ли они Эни Амар. Парень с очень бледной кожей и блёклыми волосами, прикрытыми лёгкой кепкой, сказал, что знают, но здесь её нет, поскольку у её группы эта пара – пустая.

– Поищите в общежитии или в библиотеке, – посоветовала эффектно накрашенная худенькая девушка-забрак. – Скорее всего, либо там, либо там. А нет – могла пойти и в бассейн, время есть.

– Разделимся, – сказала нам Ирис. – Вы посмотрите в библиотеке, я сбегаю в общежитие. Не найдём, тогда встретимся у бассейна.

Библиотечный комплекс оказался одним из крупнейших зданий в университете. Естественно: настоящие книги, а они здесь, безусловно, имелись, трудно разделить на множество независимых фондов, условия для их хранения также легче соблюдать в общем здании. Что же касается электронных носителей, то к ним, наверняка, имелся доступ откуда угодно, поэтому я не ожидал встретить здесь много народу. И ошибся. Библиотека явно пользовалась популярностью. Посовещавшись, мы с Осокой решили поделить здание примерно пополам и осмотреть каждый свою часть. Она осталась на нижнем этаже, я поднялся наверх. Только здесь, заглянув в залы с длинными рядами изолированных кабин, оснащённых терминалами с мощными голопроекторами, услышав звенящую тишину, царящую здесь, я понял, почему многие студенты идут заниматься именно сюда, а не изучают материал дистанционно, из общежития, например. Студенческие общаги во все времена славились шумной, разгульной жизнью, и здешний университет, думаю, исключением не являлся. Конечно, могло быть и так, что держать терминалы в комнатах запрещали правила, но в это при наличии карманных голопроекторов комлинка, верилось с трудом. У нас-то и то начали появляться компы и самодельные сетки в общежитиях. А ещё в библиотеке имелось подобие копировального бюро или мини-типографии. Несколько минут я постоял в её зале, наблюдая, как несколько девушек передвигают пальцами по огромному экрану надписи и изображения, затем ждут, когда из печатающего устройства выползет полученный коллаж – подарок кому-то на день рождения. У соседнего экрана серьёзный паренёк-наутолан перебирал географические карты. Нашёл нужную, выделил область и тоже получил распечатку. Да, всё понятно.

Я направился к выходу и тут увидел её. Эни Амар, Эрдени Тано. Ирис очень хорошо объяснила нам, как выглядит младшая дочь. Голографических снимков у профессора, понятное дело, не было, при аресте как-то не принято разрешать брать с собой такие вещи. Зато она изобразила на планшете лицевой узор Эрдени. Впрочем, и не зная его, я бы, пожалуй, не ошибся. Глаза младшей Тано были точь-в-точь как у сестры, разве что, немного светлее, да и носик-курносик поразительно напоминал мамин и сестрин.

– Эни! – окликнул я.

– Мы знакомы? – она наклонила голову чуть набок и поглядела на меня с тем самым выражением, какое бывало и у Осоки, если я чем-то её удивлял.

– Нет, пока нет. Подождите буквально минутку, – я подошёл поближе и тихо сказал: – Вас разыскивает Ваша мама.

– Моя мама? – тут взгляд Эрдени стал ощутимо твёрдым и ледяным. – Вы ошибаетесь. Моя мама не может меня разыскивать. Ни при каких условиях.

Ах, да, она, несомненно, знает об аресте!

– Вы просто не в курсе дальнейших событий, – попытался объяснить я.