Японский наушничек что-то кратко бормотнул.

– И куда его теперь? – хмуро спросил Молчанов у стручка микрофона. – Отдадут Дуремару?

Снова – недолгое воркование из района майорского уха.

– Ладно, я доложу главному… – левая щека Молчанова, кажется, начинала успокаиваться. Щека, но не голос майора. – Но зарубите у себя на носу: Чаплин – не какой-нибудь пацан из деревни!

И если этот заклинатель пиявок… Что? Да плевал я на его звание!…

Молчанов сердито щелкнул по никелированной клавише, вернул стручкообразный микрофончик в его гнездо, а потом выковырял из уха мини-динамик и тоже упрятал его куда-то под панель.

– Значит, теперь и Чаплин… – с непонятной тоской произнес вполголоса один из моих соседей-амбалов. Тот, что сидел справа. Ему-то, очевидно, был уже ясен тайный смысл майорских слов. И только я сидел дурак дураком, ничегошеньки не соображая.

– Разговорчики в строю! – металлическим тоном сказал Молчанов, даже не поворачивая головы в сторону подчиненного. Амбал послушно притих.

– Что-то случилось? – очень осторожно поинтересовался я у майора, вполне допуская, что и мне сейчас вместо ответа кратко посоветуют заткнуться и не вякать.

Но Молчанов уже взял себя в руки, а потому ответил почти вежливо.

– Ничего не случилось, – сказал он, полуобернувшись в мою сторону. – Мелкие внутренние проблемы. Специфика службы, Яков Семенович.

– Ага, – озадаченно кивнул я. Я и без майорских пояснений догадывался, что Чаплин – не пацан из деревни, а классик мирового кино. Но какое все это может иметь отношение к президентской безопасности, мне было трудно себе представить. Хотя, конечно, господин Сухарев – человек разносторонний. Если уж он дает Президенту экономические советы, то отчего бы ему попутно не заняться и кинематографом? Плевое дело.

Тем временем наш автомобиль сбавил ход и стал медленно тормозить. Пока я наблюдал за манипуляциями с микрофоном и наушником, мы как-то незаметно приехали. Резиденция шефа Службы президентской безопасности расположилась, оказывается, в белом двухэтажном здании на Сущевском валу и выглядела очень мирно. Ни тебе шлагбаума, ни тебе свирепых автоматчиков в камуфляже. И у крыльца, представьте, не была даже припаркована парочка БТРов. Вдобавок две мутноватые таблички у входа извещали всех желающих, что в этом особнячке номер 64 тихо и скромно сосуществуют научно-производственное объединение «Ректопласт» и редакция детского журнала «Кузя».

Как только наша машина остановилась у входа, амбал справа распахнул дверцу, вылез сам и сделал мне приглашающий жест.

– Мы что, уже на месте? – на всякий случай полюбопытствовал я у спины майора, который озабоченно и шумно копался в автомобильном «бардачке».

– На месте, – односложно ответил через плечо Молчанов. – Выходите смело. – Он, наконец, извлек из «бардачка» угрожающего вида аэрозольный баллончик и почему-то показал его мне. Баллончик имел название «Аромат хвойный». Мощный освежитель воздуха отечественного производства – для салонов автомашин и ванных комнат.

Догадавшись, что за процедура мне сейчас предстоит, я покорно выполз из автомобиля вслед заамбалом. При ближайшем рассмотрении скромный белый особнячок выглядел не так уж мирно.