Не раз он думал о своей судьбе, о том, как бы она повернулась, если бы не встреча с тем полицейским, дядей Петей, но никогда Прохор не жалел, что оказался в корпусе. Пусть там жизнь была немного суровой и жесткой, но именно в таких условиях, замкнутый в себе мальчик сумел превратиться в того кто он есть сейчас.

    Из задумчивости Прохора вывел звук горна, оповещающий полк о времени приема пищи, это нововведение ввел цесаревич Алексей, запретивший во время сборов на полигоне и походах готовить солдатам по отдельности. У каждой сотни полка была своя собственная полевая кухня, готовившая на всю сотню сразу.

    Время приема пищи испокон веков считалось, чуть ли не священным, поэтому во время обеда никаких разговор о делах почти никто не вел, после – пожалуйста. Так что собрать своих орлов Прохор смог только через час, после того как вышел из шатра бригадира, но он не был зол из-за этого, потому что еще в бытность кадетом, что голодному человеку труднее думать о работе, будь то учеба или выполнение поставленной задачи, нежели сытому и довольному. Правда главное не переборщить с сытостью и покоем. Солдат должен оставаться солдатом при любых условиях, будь то просторы Рязанщины или же столичные казармы гвардейцев.

    Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, поэтому наслаждаться простой и сытной солдатской пищей витязям пришлось недолго, как впрочем, и всегда, не на светском рауте же, в самом деле!

    - Поднимайте витязей,– приказал сотникам Прохор.

    Тут же капитаны передали приказ своим помощникам и те сразу же довели его до младшего комсостава. Сержанты же получив команду, взялись за дело с энтузиазмом и в течение пары минут выстроили молчаливые шеренги перед взором Прохора, внимательно оглядывающего каждого воина.

    - Друзья, завтра мы выступаем к Полтаве, поэтому я хочу, чтобы уже сегодня до отбоя все витязи были готовы к походу. На этом все. Разойдись!

    Молодые воины отправились к месту своего расположения, где их уже ожидали капитаны стоящие рядом с хмурым вагенмейстером.

    «Теперь до вечера им только у обозника выбивать все нужное придется,– уныло подумал Прохор, смотря, как вагенмейстер убирает в тубус свои бумаги, в которых записывал все распределение провианта и хозяйственных принадлежностей».