– А вот Алиса все время пугалась зубов… – непонятно зачем вдруг вспомнил он.

    – Глупая женщина… – фыркнул Шеллар. – Можно подумать, вы этими зубами кусаетесь.

    – Кстати, ее тоже казнили?

    – Нет. Знаете, как раз ее я сентиментально пощадил. Все-таки когда-то она была моей фавориткой и подарила много приятных воспоминаний. Неприятных тоже, но к дамам я всегда был снисходителен. Даже когда они вслух называли меня уродом.

    – А ты действительно по местным меркам такой уж урод?

    С противоположного сиденья донеслось невеселое хмыканье.

    – По вашим меркам это расценивается иначе?

    – Две руки, две ноги, – начал рассуждать Харган. – Глаза, нос и рот на месте, вся кожа одного цвета, внутренние органы нормально развиты. Рост не выходит за пределы нормы. В чем заключается уродство? Только в нарушении формы лица?

    – Не в самом факте нарушения, а в его восприятии с эстетической точки зрения. У вас существует понятие красоты, или физиологическая норма уже считается пределом мечтаний?

    – Существует. Только оно отличается от вашего и редко встречается во плоти. – Разговор явно уходил куда-то не туда, и демон решил сменить тему. – Далеко ехать?

    – Не очень. А что не так с порталами, что вам потребовалось сверять карты?

    – Подозреваю, что мне подсунули фальшивую.

    – Это интуитивное подозрение, или обнаружились фактические несоответствия?

    – Не слишком ли много вопросов ты задаешь?

    – Выберите тему для беседы сами. Возможно, у вас есть ко мне какие-либо вопросы?

    – Есть, – злорадно ухмыльнулся наместник. – Например, подробный план твоего дворца и расположение охраны.

    – Все это будет в вашем полном распоряжении, как только мы достигнем согласия по основному вопросу наших переговоров, – невозмутимо ответствовал Шеллар, и неясно было – то ли он не уловил издевательского подтекста вопроса, то ли ответ был настолько же издевательским. – И дворец, и охрана, и казна, и даже Камилла.

    – Ты собираешься подарить мне одну из своих женщин? – Это действительно было смешно. Как будто не понимает, что они и так будут принадлежать наместнику Повелителя. Со всеми потрохами.

    – Женщины у нас не являются собственностью. По крайней мере, незамужние. Они свободны выбирать себе любовника. Но готов спорить, что Камилла с Алисой повыдергают друг дружке все волосы за право пользоваться вашим расположением.

    – И здесь корысть…

    Презрение, которое пытался высказать Харган, получилось на удивление горьким.

    – Простите, я полагал, что вас не интересуют их мотивы. Мне даже в голову не приходило, что вы нуждаетесь в чем-то большем, чем просто секс. Судя по тому, с какой легкостью и жестокостью вы насилуете и убиваете, трудно предположить, будто вас привлекают возвышенные чувства. Согласен, продажная любовь безнравственна. Но, на мой взгляд, все же нравственней, чем насилие.

    – С чего ты взял, что меня беспокоит ваша нравственность?

    – В таком случае с каких позиций вы осуждаете корысть?

    – Мне противны трусы, предатели и корыстолюбцы.