|
Я просил пригласить сюда господ, руководящих дворцовой прислугой… Ах да, вижу. Попрошу срочно довести до ведома ваших подчиненных, что персоналу женского пола категорически не рекомендуется далее оставаться при дворе, так как их безопасность гарантировать невозможно. Сами понимаете, солдаты есть солдаты, и им не всегда есть дело до того, о чем там договаривается высшее руководство, а их руководству точно так же нет дела до чести, достоинства и самочувствия горничных, уборщиц, а также придворных дам. Департамент Порядка… Да-да, я вижу вас, господин Костас… Департамент Порядка работает в прежнем режиме до особого распоряжения. Казначейству срочно подготовить полный отчет для предстоящей передачи казны и возможной смены руководства. Я понимаю, все понимаю, постараюсь добиться сохранения нынешнего состава, но ничего не могу обещать. Единственное – если у кого-то возникнет искушение воспользоваться моментом и что-то потянуть из казны под благовидным предлогом «чтоб не досталось врагу», советую с этим искушением как-нибудь справиться. Ибо наместник Харган вспыльчив и жесток, и если попадетесь, увольнением не обойдется. Что касается особ духовных… есть представители орденов?.. Благодарю, можете сесть… Всем, кто еще не успел покинуть город, рекомендую это сделать как можно скорее. Ибо священнослужители существующих культов – пожалуй, единственная категория граждан, чьей жизни будет угрожать реальная опасность. Вы прекрасно знаете о резне в Гелиополисе и, уверен, понимаете, что Небесные Всадники не намерены проявлять к вам предписанное большинством богов милосердие. Религиозный вопрос для них является важнейшим, и это как раз та область, в которой от них никаких уступок не предвидится. Напоследок позвольте добавить: обсуждения не будет. Если у кого-то возникли вопросы вроде: «Как же так можно?», «А нельзя ли как-нибудь иначе?» – отложите их до того момента, когда у вас появится свободное время сесть и подумать. Если же кто-то задался вопросом: «Что в этой ситуации делать лично мне?» – просьба не обращаться с ним ни ко мне, ни к своему непосредственному начальству. Этот вопрос каждый должен решить для себя сам. С учетом всего мной сказанного, разумеется. А если у кого-то есть конкретные вопросы по делу, с десяти часов я буду у себя в кабинете. Благодарю за внимание.
Путешествовать пешком по Мистралии – не самый приятный вид туризма даже для тренированного закаленного воина. Что уж говорить о нерадивом придворном, не привыкшем ходить пешком, и в особенности о молодой женщине, которую боги наделили белой кожей и светлыми волосами… За последние несколько дней Ольга почти поверила в свою несравненную красоту и всерьез подумывала о составлении коллекции разбитых сердец. Где бы они ни остановились – переночевать, поесть или просто передохнуть и попить воды, – немедленно откуда-то появлялся благородный (или не очень) дон, очарованный и погибающий от безответной любви. Хорошо еще, если только один. Независимо от социального происхождения донов комплименты, коими они осыпали прелестную незнакомку, были одинаково поэтичны, цветисты и многословны, а описания невыносимых страданий на почве неразделенности чувств, наверное, тронули бы даже каменное сердце господина Флавиуса. Диего относился к «помирающим донам» с равнодушным снисхождением, объяснив Ольге, что все эти спектакли – традиционный мистралийский способ выказать даме уважение и сделать комплимент. Ответ на подобные пылкие страсти обычно не ожидается, но если вдруг дама снизойдет – ни один уважающий себя кабальеро не растеряется. Впрочем, Ольге нечего бояться, что ее неправильно поймут. В присутствии мужа всякие недопонимания исключаются. О том, как отличить возвышенные ухаживания от низменных домогательств, Ольге тоже не стоит беспокоиться. Целеустремленного нахала, рассчитывающего на легкую поживу, она быстро сможет отличить от бескорыстных товарищей по аккуратной дырочке между глаз. |
