— Слева по борту лодка! — прокричал Костя, вбегая в рубку. — Идет прямо на нас!

Здесь, в рубке, он не стал произносить слова «пираты» — старпому подсказка не требовалась, он и сам мог сделать нужные выводы. И Дюбайе их сделал. Внимательно вглядевшись в указанном направлении, он скомандовал рулевому:

— Право руля десять градусов!

Затем, наклонившись к микрофону, передал в машинное отделение:

— Бабиччи, внимание! (Так старпом произносил непривычную фамилию техника-моториста Жени Бабича.) Прибавить оборотов! Полный ход!

«Ага, значит, в машинном дежурит Женька, — заключил Мельников. — Это хорошо. И хорошо, что «Габен» на вахте: он мужик что надо, будет сопротивляться до последнего. А то «Савин», глядишь, сразу бы сдался».

Его предположение оправдалось: старпом продолжал отдавать приказания, готовя судно к возможному вторжению. Несколько человек встали у бортов, наблюдая за приближающейся лодкой, а также осматривая море с других сторон: пираты часто использовали при нападениях несколько судов. Всем остальным матросам Дюбайе приказал вооружиться судовыми гидрантами и быть готовыми пустить их в ход, если захватчики попытаются залезть на борт. Радист Юра Плотников начал вызывать российский сторожевик «Неустрашимый» и французский фрегат «Нант», которые должны были нести дежурство вблизи африканского побережья.

В разгар приготовлений в рубку вошел капитан «Жанетты» Бертран Савиньи, а затем еще двое офицеров — штурман Жерар Лакомб и старший механик Андрей Куликов. Дюбайе, как и полагалось, доложил капитану о ситуации и о принятых мерах.

— Хорошо, — кивнул Савиньи. — Действуйте, как наметили. Только не вступайте с ними в перестрелку. Главное для нас — сберечь людей.

— С голыми руками на автоматы не пойдем, — заверил его старпом. Затем, повернувшись к Плотникову, спросил: — Ну, где наши и ваши военные? Могут они нам помочь?

— «Неустрашимый» находится в районе Африканского Рога, у входа в Аденский залив, — сообщил радист. — Это километров триста от нас. «Нант» южнее и чуть ближе, но все равно до него около двухсот. Ближе всех итальянцы — их эсминец «Леонардо» в ста километрах к северу.

— Хорошо, — кивнул Дюбайе. — Передай капитану «Леонардо», что мы подверглись нападению пиратов и просим их немедленно двинуться нам на помощь. Сами мы сейчас тоже идем на север, так что спустя час можем с ними встретиться. Важно продержаться этот час…

— Подождите, Жан, — подал голос Савиньи. — Мне кажется, еще рано заявлять, что мы подверглись нападению. Пока что об этом ничего не…

Его речь была прервана самым неожиданным образом. Внезапно на спешащей к балкеру лодке вспыхнул свет прожектора, он осветил нос «Жанетты». А затем тишину ночи прорезали звуки выстрелов, и пулеметные пули ударили о борт судна.

— Ну вот, кажется, нас официально известили о нападении, — заключил «Габен». — Что, теперь можно передавать сообщение?

— Да, несомненно, — упавшим голосом ответил Савиньи.

Плотников передал сообщение для итальянского эсминца. Оттуда ответили, что направляются навстречу «Жанетте». Эсминец развивал скорость до 30 узлов, балкер — 27. Таким образом, за час они должны были покрыть расстояние между ними. Дюбайе был прав — нужно было продержаться этот час. Но эта задача казалась выполнимой, и настроение у команды стало подниматься.

Внезапно матрос Махеш Гавли, стоявший с гидрантом наготове у правого борта, закричал:

— Смотрите! Там еще одна лодка! Еще одна!

Действительно, с северо-запада к «Жанетте» приближался еще один катер.