– Они пытаются растолковать своему другу, что такое свадьба – без особого, впрочем, успеха.

– Думаю, что тролли привыкли обходиться без церемоний.

– Вот именно. Когда самец испытывает какие-то чувства к самке, он приносит ей еду. Если она станет есть, значит, брак заключен.

– А если нет?

Спархок пожал плечами.

– Тогда они пытаются прикончить друг друга.

– Ты хотя бы догадываешься, почему Блокв не ушел с остальными троллями?

– Понятия не имею, Вэнион. Нам так и не удалось добиться от него прямого ответа. Видимо, Тролли-Боги хотят, чтобы он что-то сделал.

День тянулся медленно, и с каждой минутой Вэнион становился все раздражительнее. Тем не менее пасмурный день постепенно сменился сумерками, и вечер опустился на потаенную долину Дэльфиуса.

Тропа от городских ворот к берегу озера была трудолюбиво расчищена, и Афраэль, которая никогда не упускала возможности поплутовать, усыпала ее лепестками цветов. Источавшие сияние дэльфы двумя рядами выстроились вдоль тропы, слитно распевая древний гимн. Вэнион и Спархок ждали на краю озера, а их спутники, предвкушающе улыбаясь, смотрели, как Сефрения, рядом с которой шла Элана, выходит из города и направляется к озеру.

– Держись, сын мой, – пробормотал Спархок, обращаясь к старинному другу.

– Пытаешься шутить?

– Вэнион, свадьба – это совсем не больно.

Это произошло, когда невеста и ее подружка были уже на полпути к берегу озера. На краю засыпанной снегом лужайки вдруг возникло непроглядно-черное облако, и оглушительный голос прогремел:

– НЕТ!

Из центра облака вырвалась ослепительная искра и начала зловеще распухать, пульсируя и мерцая по краям лиловым свечением. Спархок тотчас узнал это явление.

– Я запрещаю сию мерзость! – прогремел тот же голос.

– Заласта! – воскликнул Келтэн, воззрившись на стремительно растущий сияющий шар.

Стирик сильно осунулся, его волосы и борода были спутаны. Облаченный в белую стирикскую мантию, он сжимал в трясущихся руках свой гладкий посох. Он стоял внутри сияющего шара, окруженный его защитным ореолом. Спархок ощутил, как нисходит на него ледяное спокойствие – разум его и дух изготовились к неизбежному столкновению.

– Я потерял тебя, Сефрения! – воскликнул Заласта. – Но я не позволю тебе стать женой этого эленийца!

Афраэль опрометью бросилась к сестре – черные волосы ее развевались по ветру, на детском личике застыла неумолимая решимость.

– Не страшись, Афраэль, – продолжал Заласта на архаическом наречии стириков. – Явился я в сие проклятое место не затем, чтобы покарать тебя или заблудшую сестру твою. Говорю я ныне именем всего Стирикума и пришел затем, дабы мерзостная сия насмешка над брачным обрядом не осквернила всей нашей расы. – Он выпрямился, ткнув укоряющим пальцем в Сефрению. – Заклинаю тебя, женщина, отрекись от сего противоестественного деяния! Покинь место сие, Сефрения из Илары! Брак оный не будет заключен!

– Нет, будет! – прозвенел голос Сефрении. – Ты не сможешь помешать ему! Убирайся прочь, Заласта! Ты потерял всякое право указывать мне, когда пытался убить меня! – Она вздернула подбородок. – Или ты пришел сюда, чтобы повторить свою попытку?

– Нет, Сефрения из Илары. Тогда мной овладело безумие. Есть иной путь предотвратить сие осквернение расы. – И он стремительно повернулся, направив свой смертоносный посох на Вэниона.