Предположим, он родился с некоторыми телепатическими способностями и научился их скрывать еще с младых ногтей. В таком случае его дар давно атрофировался и исчез. Это самое вероятное развитие событий, ведь в противном случае, останься он полным телепатом, его способности не могли не привлечь внимания. Он бы так или иначе проявил себя.
— Не согласна, Бэзил. В школе он предоставлен самому себе и старается лишний раз не высовываться…
— Вот именно! Л кем бы стал умник телепат, да еще и мальчишка? Козлом отпущения!
— Но я же сказала! Он знает, какие опасности ему грозят, и старается держаться подальше от детей и взрослых. Летом работает помощником садовника, что позволяет ему избегать больших скоплений людей.
— Однако он встречается с тем же садовником, и с работы его до сих пор не выгнали. Пацан уже третье лето подряд там работает, а если бы он был телепатом, садовник наверняка постарался бы от него избавиться. Очень близко, но мы вытянули пустышку. Опоздали. Нам нужен новорожденный ребенок с таким же генетическим кодом. Вот в таком случае у нас есть шанс — может быть.
Надин провела рукой по своим редеющим светлым волосам и устало вздохнула.
— Ты сознательно отказываешься браться за решение проблемы, отрицая сам факт ее существования. Почему бы нам не поговорить с садовником? Если ты согласен отправиться в Айову, я даже готова оплатить самолет. Тебе не придется брать деньги из финансирования проекта, если именно это тебя беспокоит.
Бэзил вскинул руку.
— Нет-нет, проект может себе это позволить, но вот что я тебе скажу. Если мы не найдем у парня никаких следов телепатических способностей, ты поведешь меня в ресторан. По моему выбору.
— Договорились, — сразу согласилась Надин. — Ты даже можешь пригласить жену.
— Ты проиграешь.
— Мне все равно. Главное — не опускать руки раньше времени.
Садовник не испытывал ни малейшего желания общаться. Он видел в двух незваных гостях представителей правительства и заранее относился к ним настороженно. Даже когда они назвались учеными, это ничего не изменило. А после того, как Надин начала задавать вопросы о Роланде, ответы стали и вовсе враждебными.
— Почему вас интересует Роланд? Он что-нибудь натюрил?
— Нет-нет, — улыбнулась Надин, пытаясь завоевать симпатию садовника. — Он может получить грант на продолжение образования, вот и все.
— Какого еще образования? В садовом деле?
— Мы сами еще точно не знаем.
— В земле он копаться умеет, а больше Роланд ни на что не пригоден. Но лучшего помощника у меня не было. Ему ничему не нужно учиться.
Надин одобрительно оглядела теплицу и ровные ряды растений снаружи.
— Это все его рук дело?
— Именно, — сказал садовник. — Без него я бы не справился. Но больше он ничего не умеет.
— А почему вы так считаете, сэр? — вмешался Бэзил.
— Он не слишком умен. Однако у него есть талант. Он что угодно может вырастить.
— А вы не замечали в нем никаких странностей?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, чего-нибудь необычного… Непривычного…
— Такие хорошие садовники встречаются редко, в этом паренек действительно необычен. Но я не жалуюсь.
— И ничего больше?
— Ничего. А что вас интересует, мистер?
— Я и сам точно не знаю, — ответил Бэзил.
Вечером того же дня Надин сказала:
— Нужно понаблюдать за мальчиком.
— Зачем? Что из услышанного нами придало тебе надежды?
— Предположим, ты прав. Предположим, его телепатические способности атрофировались. Но все равно что-то ведь могло остаться. |