— Тогда и началась загадочная цепочка смертей…

— Именно! — хлопнул себя по колену Сэм. — Поговорю с Рубом. Узнаем, хорошо ли ведут учет иммиграционные службы и таможня Танзании.

Выслушав по телефону просьбу Сэма, скептически настроенный, но безотказный Руб Хейвуд уточнил:

— По-вашему, Ривера крутился на Занзибаре всякий раз, когда гибли люди?

— Думаю, стоит проверить. Если его имя не значится — вероятно, брал другое.

— Хорошо, займусь. Только особенно не надейтесь.

Фарго поблагодарил друга и отключился.

Вскоре, предварительно постучавшись, в кабинет заглянула госпожа Килембе.

— Ничего не нужно?

— Нет, спасибо.

Едва она собралась уйти, Сэм поинтересовался:

— Вы давно работаете в библиотеке?

— Тридцать лет.

— А давно здесь живете?

— Всю жизнь. Я родилась на Занзибаре, в Фумбе.

— Мы ищем информацию о корабле под названием «Офелия». Не слышали о таком?

Несколько секунд госпожа Килембе задумчиво морщила лоб и наконец сказала:

— Вы, наверное, заглядывали к Блэйлоку?

— Куда?

— В музей Блэйлока в Багамойо. Там есть рисунок корабля, выполненный углем. Если меня не подводит память, корабль называется «Офелия».

ГЛАВА 12

Багамойо

Суматошному многомиллионному Дар-эс-Саламу Фарго предпочитали другой ближайший к Занзибару город — Багамойо, микрокосм традиционной и колониальной истории Африки, с населением всего в тридцать тысяч человек.

Город основали в конце восемнадцатого века оманские кочевники. Кто только не побывал здесь за сотни лет: арабские и индийские торговцы солью и слоновой костью, миссионеры, работорговцы, колониальное правительство Германской Восточной Африки, охотники, исследователи, направляющиеся в Морогоро, к озеру Танганьика, в горы Усамбара…

Машину вел Сэм, а Реми сосредоточенно читала путеводитель.

— Хм… любопытный факт… — сказала она. — Дэвид Ливингстон ни разу при жизни не заезжал в Багамойо, хотя провел в Африке столько лет. Лишь после смерти его тело перевезли сюда, в башню местной церкви, — ждали высокого прилива, чтобы переправиться на Занзибар. Теперь она называется Башней Ливингстона.

— Интересно, — ответил Сэм. — А я всегда думал, что он как раз и выехал из Багамойо. Все ведь отсюда начинали. Ладно, мы уже на окраине. Что там говорила госпожа Килембе о музее? Где он?

Реми отклеила со страницы путеводителя цветной листочек и прочитала:

— «Два квартала от старого немецкого форта, boma».

— Какого именно? Их тут вроде два, если я правильно помню.

Жена щелкнула ногтем по записке.

— Больше ничего не указано. Придется проверить оба.

Первый нашелся в ста ярдах от трех известнейших туристических достопримечательностей Багамойо — крокодиловой фермы, развалин Каоле и пятисотлетнего баобаба. Сэм припарковал автомобиль на обочине неасфальтированной дороги у беленых стен разваливающегося форта. Мимо прошел мальчик с осликом на поводке.

— Jambo. Habari gani? — широко улыбнулся американцам юный танзаниец. «Здравствуйте! Как поживаете?»

— Nzuri. Unasema kiingereza? — ответил Сэм на скверном суахили.

— Да, по-английски немного говорить.

— Мы ищем музей Блэйлока.

— А! — понимающе кивнул мальчик. — Дом Безумца?

— Нет-нет, музей Блэйлока.