– Нет, – ответил он не сразу, будто забыл все слова, потом, немного подумав, добавил: – Нет, мэм.

За свою вежливость он был награжден ослепительной улыбкой. Сузанна шла, слегка обернувшись, давая ему возможность не отставать. Разумеется, она больше беспокоилась о сестрах. Пока что Айан достаточно соображал, чтобы это понять. Но вот улыбка предназначалась только ему, и снова он поразился, как изменила она ее лицо.

– Я тоже так подумала, иначе была бы строже с Джереми. Понимаешь, он неплохой мальчик, но ему так хотелось произвести впечатление на друзей. Мать его – хорошая женщина, а вот отец – настоящий негодяй. Вот Джереми иногда и подражает ему, как ты имел несчастье убедиться.

– Ты найдешь оправдание для самого дьявола, явись он сюда в детском обличье, – заявила хорошенькая девица, когда сестры, держась на почтительном расстоянии, обходили его, чтобы присоединиться к Сузанне.

– Я не собираюсь извиняться за то, что люблю детей, – резко ответила Сузанна и снова ускорила шаг.

– Тебе бы давно пора иметь своих собственных, Сузанна, – вмешалась мисс Розовый Капор.

– Для этого ей сначала надо выйти замуж, глупая, а я что-то не заметила, чтобы кто-нибудь делал ей предложение, – вставила полненькая в желтом платье.

– Тихо, Эм! – остановила ее мисс Розовый Капор, быстро оглянувшись на Айана.

– Все в порядке, Сара Джейн. Эмили всего лишь говорит правду, нечего ее за это ругать.

Голос Сузанны звучал спокойно, и поэтому Айан сделал вывод, что ее нисколько не волнует тот факт, что она не замужем и никто за ней не ухаживает. Он с удивлением заключил, что это в ней ему даже нравится. Почти все женщины, с кем он был когда-то знаком, считали замужество главной целью своей жизни.

Живописная группа свернула на широкую улицу, вдоль которой выстроились магазины. Им навстречу парами и поодиночке шли люди, не участвовавшие в аукционе. По мнению Айана, для такой провинции дамы были одеты просто роскошно, особенно в сравнении с жутким нарядом Сузанны. Некоторые держали на согнутом локте корзинку для покупок, другие шли под руку со своими кавалерами. Почти все прохожие поздоровались с Сузанной и ее сестрами или хотя бы кивнули. На их лицах появлялось любопытство, когда они замечали Айана, грязного и оборванного, плетущегося за девушками. Если бы он чувствовал себя получше, то обязательно бы зарычал на самую любопытную особу, просто чтобы услышать, как она взвизгнет, и увидеть обезумевшие от страха глаза. Но он все больше слабел, хотя мужественно старался удержаться на ногах.

– Вот мы и пришли. – Сузанна остановилась перед пыльным фургоном с окованными железом колесами.

Сестры замерли, Айан следом за ними. На высоком сиденье сидел человек, уронив голову на руки, явно стараясь своим несчастным видом вызвать жалость.

– Мисс Сузанна, – заплетающимся языком произнес он, поднимая глаза. Это усилие, по-видимому, причинило ему отчаянную боль, потому что он застонал и опять опустил голову.

– Мне многое хотелось бы сказать тебе, Крэддок, но с этим придется подождать. Ты меня очень обяжешь, если сядешь сзади.

– Я не хотел… – начал жалко лепетать мужчина, но Сузанна перебила его.

– Немедленно, Крэддок, – она говорила ровно и тихо.

Крэддок воздержался от возражений. Двигаясь, как восьмидесятилетний инвалид, он залез в фургон и уселся, свесив ноги.

– Ты тоже полезай в фургон, Коннелли. – Сузанна повернулась к новому работнику. В ее взгляде не было и тени кокетства, ни малейшего признака того, что она ощущала себя женщиной.