— В кои-то веки на природу с красивой девушкой выбрался — и хрен. Снова бежать куда-то. Нет, вот узнаю, каким боком я к этому миру, вернусь домой — и увольняюсь. Пойду банк охранять. Или в пожарники — с огнем-то я вон как лихо управляюсь! Не, а зашибись тренировочка у меня получается! В штатном режиме, блин!
Почувствовав, что начинает нести чушь — похоже, спонтанный сеанс «очень сильной магии» все-таки не прошел вовсе уж незаметно для психики, он сдавленно выругался и задышал по системе, успокаиваясь и готовя организм к марш-броску по пересеченной местности.
Яллаттан подобные ухищрения были ни к чему — девушка и так неслась впереди, как и вчера открывая потайную тропинку в послушных ей зарослях. С одним лишь отличием от этого самого «вчера»: теперь Алексей ощущал каждое используемое девушкой заклинание, даже самое слабенькое, как, например, то, коим она убирала с дороги слишком низко нависшие ветви. Правда, никаких новых познаний это ему не принесло, кроме разве что всплывшего откуда-то из глубин памяти названия самой этой истинно эльфийской магии всего растущего, флоранны.
Так продолжалось больше часа, с одной крохотной, минут на пять, передышкой — передвигаться по лесу в таком темпе, несмотря на все эльфийское волшебство, было нелегко. Заросли зарослями, но оставались еще и взрывшие землю корни, совершенно невидимые в густой траве, и замшелые стволы упавших или поваленных бурями деревьев, и многочисленные овраги, которые, хочешь не хочешь, а приходилось обходить стороной или преодолевать низом. Да и окружающий лес с каждым пройденным метром отнюдь не редел — скорее, наоборот: эльфийское убежище, судя по всему, скрывалось в самой глуши. Что, по мнению начитанного капитана, казалось немного странным: Хозяевам Леса, в его представлении, не должно было прятаться в собственных владениях, аки партизанам! В конце концов исчезла даже и без того известная лишь избранным тропинка, так что последние полчаса спутники двигались, ориентируясь лишь на природное чутье Яллаттан.
Отчаявшись самостоятельно найти ответ, Алексей собрался было спросить девушку, но вдруг… это было уже никакое не ощущение, не дрожь и не судорога тонких материй, это был сотрясший всю мировую субструктуру удар! И боль; отозвавшееся во всех без исключения магических потоках чудовищное страдание уже не живого, но еще и не мертвого существа… человеческого существа!
Капитан резко остановился, зажмурившись и сжав зубы, и все же не сумел сдержать короткого стона. Вспыхнувшая в голове короткая острая боль уже угасала, и он медленно раскрыл глаза, наткнувшись на встревоженный взгляд Яллаттан:
— Ты тоже почувствовать сильная магия? — полуутвердительно спросила она, прижимая руку кончиками пальцев к виску. Сквозь природную смуглость эльфийской кожи проступала заметная бледность. — Это там, где ты вчера пришел в мой мир. Далеко. Мы уже успеть уйти далеко.
— Это… не просто… магия, — слова отчего-то давались с трудом, кроме того, капитана слегка пошатывало, — это… что-то… другое. Не знаю пока, что, но другое. И оно направлено на меня.
Эльфийка подошла вплотную, взглянула в глаза. И капитан, впервые с момента их знакомства, не увидел в них и намека на улыбку, лишь печаль и затаенную в самой глубине зеленоватых глаз-озер боль:
— Я знаю, Аллексей, там случилась смерть. Я тоже почувствовать боль. Лес почувствовать боль. И мои братья, все эльф, все почувствовать. Но ты — почувствовать ее сильнее всех… Очень плохо. В наш мир уже давно стало плохо, совсем плохо. Старший должен рассказать тебе. Идем, — капитан ощутил ее ладонь в своей. — Идем. Так надо. Мы должны успеть.
Повинуясь руке «лесной феи», Алексей сделал шаг, другой — и почувствовал, что непонятная дурнота отступает, оставляя после себя лишь тупую тяжесть в затылке. |