Я счастлив, что стал орудием в руках Провидения и смог приподнять завесу над погруженной во мрак Европой, и что-то сделать для прекращения увиденных мною страданий, деградации и ужасающего невежества.

Я не увижу полного перерождения диких орд Восточного полушария — на это, может быть, уйдет жизнь многих поколений, настолько велико одичание, но я знаю, что труд этот уже начат, и я горжусь той долей в нем, что мои щедрые соотечественники мне предоставили.

Правительству я уже представил полный официальный доклад о своих приключениях по ту сторону тридцатого. В повести я хочу рассказать свою историю менее формально и, я надеюсь более увлекательно; правда, я всего лишь морской офицер и не обладаю ни малейшими литературными способностями, из-за чего возможности мои ограничены. Но меня обнадеживает то, что я пережил самые потрясающие приключения, какие только могли выпасть на долю цивилизованного человека за последние двести лет, и поэтому сами факты, не смотря на качество рассказа, будут держать вас в напряжении до самой последней страницы.

По ту, сторону Тридцатого! Романтика, приключения, чужеземцы, наводящие ужас звери — все волнения и стремительный ход жизни древних, — все, чего были лишены мы все эти скучные дни мира и прозаического процветания — все, все лежит по ту сторону тридцатого градуса, невидимого барьера между тупым, коммерческим настоящим и беззаботным, варварским прошлым.

Какой мальчишка не вздыхал по старым добрым дням войн, революций и мятежей; как я погружался в хроники этих старых дней, старых добрых дней, когда люди шли к местам трудов своих вооруженными, когда они нападали друг на друга с ружьями, бомбами и кинжалами, а улицы были обагрены кровью! Ах, это было время, когда жизнь ничего не стоила; когда человек, выйдя ночью, не знал на каком углу на него нападет грабитель и убьет его; когда леса и джунгли были полны дикими тварями, существовали еще дикари и страны еще были неисследованы.

Теперь же во всем Западном полушарии не найти человека, живущего в нескольких минутах ходьбы или, в крайнем случае, полета от школы. Берлоги самых диких зверей, обитающих на наших просторах, находятся либо на ледяном юге, либо на ледяном севере в государственных заповедниках, где любопытные разглядывают их и кормят хлебными корками из рук без малейшей опасности.

Но по ту сторону тридцатого! Я там был и вернулся обратно; теперь и вы можете побывать там, поскольку это больше уже не считается государственной изменой, наказуемой позором или даже смертью.

Меня зовут Джефферсон Тарк. Я лейтенант морского флота — великого Пан-Американского морского флота, единственного флота, который существует сейчас на земле.

Я родился в Аризоне, в Североамериканских Соединенных Штатах, в 2116 году от Рождества Христова. Таким образом, мне двадцать один год.

Еще в раннем детстве я устал от перенаселенных городов и городских районов Аризоны. Каждое поколение Тарков в течение уже более чем двух столетий представлено во флоте. И флот, и свободные, широкие, безлюдные просторы могучих океанов манили меня. И, естественно, я поступил во флот, начав с рядового матроса, как и полагается, чтобы досконально изучить нашу профессию. Продвижение по службе мое было стремительно, поскольку семья наша, казалось, впитала в себя тайны морского дела и способна была передавать их по наследству. Мы от роду офицеры, и я не исключение в раннем продвижении по службе.

В двадцать лет я уже командовал авиаподводной лодкой «Колдуотер» класса SS-96. «Колдустер» был одним из первых подводных авианосцев, что так великолепно показали себя с первого момента их спуска на воду и обладали при этом бесчисленными недостатками, к счастью, устраненными в более поздних моделях.

Уже когда я принимал командование, он годился только на металлолом; но старая как мир скупость правительства привела к тому, что судно продолжало активно служить, неся на своем борту двести человек во главе со мной, еще мальчишкой, и патрулируя тридцатый от Исландии до Азор.